Изнанка

– Капелька! – выдохнула она. – Я… я не смогла вызвать «скорую». Телефон не работает!

– Что с ней? – встревожено спросил Виталий.

– Не знаю! Она сознание потеряла и… и я не знаю!

Вслед за Виталием Борис взбежал на крыльцо, на ходу вытаскивая из кармана сотовый. Включил его уже в прихожей и сразу же понял: ни в какую «скорую» позвонить не получится, значок вверху экрана показывал, что сигнал отсутствует.

– Со связью что-то, – нервно сказал он.

Марина застонала, в отчаянии запустив пальцы в свои короткие каштановые волосы.

Капелька лежала на диване в гостиной, на ней был джинсовый комбинезон, голова девочки покоилась на маленькой цветастой подушке с бахромой по краям. Капелька дышала ровно и, казалось, что она просто спит и, судя по тому, как еле заметно подрагивали веки, видит сны.

– Что с ней? – надломленным голосом сказала Марина. – Она не просыпается. Я трясла ее, трясла… что только ни делала. Нужно вызвать «скорую», сейчас же. Или… или отвезти в больницу! Нужно что-то делать!

Виталий с виноватым выражением на лице посмотрел на нее, уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, не нашел слов.

– Что?! – выкрикнула Марина. В ее карих глазах дрожали слезы, взгляд скользнул по лицу Виталия и остановился на запекшейся крови, которая окрасила его усы и низ бороды в бурый цвет. – Что происходит? – она вздрогнула и резко указала пальцем на окно. – Что это вообще было? Почему вы молчите, черт бы вас побрал?!

– Послушай, Марина… – начал Борис и тут же запнулся. Мысли путались. До такой степени сбитым с толку он не чувствовал себя еще никогда. Ну как ей объяснить, что непонятно отчего поле взяло да превратилось в чёрную равнину?

– Да говорите же! – с гневом воскликнула Марина. Ее губы задрожали, по щекам потекли слезы.

– Что-то случилось, – потупил взгляд Виталий. – Что-то плохое.

Марина теряла терпение. Она нервно размазала пальцами слёзы по щекам.

– Что-то плохое? Я не… я не понимаю!

Внезапно у Бориса возникла пугающая догадка, от которой даже дыхание перехватило. Догадка на грани убежденности. Сознание буквально взорвалось безжалостной мыслью: «Небо – чужое! Чертово серое небо – чужое!» Что-то внутри него отчаянно противилось этому выводу, выдвигая простой, похожий на детский каприз, аргумент: «Этого не может быть!»

– Я сейчас, – отстраненно сказал Борис.

Он стремительно покинул гостиную, чувствуя какую-то глубинную дрожь не только в теле, но и, казалось, в сознании.

– Борис! – со смесью возмущения и обиды выкрикнула ему вслед Марина, а Виталий покосился на занавешенное тюлью окно и поджал губы.

Борис выскочил из дома, посмотрел на крышу. Прикинул и понял, что взобраться на нее не составит труда, благо мышцы после фантасмагории уже пришли в норму.

Он взобрался на перила крыльца, ухватился за карниз, подтянулся и, кряхтя, влез на навес.

«Пусть догадка не подтвердится! – как заклинание мысленно твердил Борис. – Пусть не подтвердится!..»

С навеса он полез на двускатную, покрытую рубероидом, крышу и дополз до самого верха. Высота была не бог весть какая, но и ее хватило, чтобы убедиться: догадка верна! Но одно дело предполагать, а другое – увидеть собственными глазами.

Увидеть и не поверить собственным глазам.

Чёрная пустошь. Она была всюду. Она простиралась на север, юг, запад и восток до самого горизонта. Она казалась одним целым с мрачным небом и давила на сознание своим, будто застывшим во времени, однообразием. Но главное, что она вообще была, существовала. Неотвратимый факт, от которого рождались мысли о безумии. И в этой пустыне, как остров – кусок нормального мира. Примерно полуторакилометровый ровный круг с размытыми границами. Вытаращив глаза и открыв рот от изумления, Борис крутил головой, осматривая то, что попало в круг: с десяток домов, пруд, часть железной дороги… Тут его взгляд задержался. Борис заметил за рядами кленов перевернутые товарные вагоны. Он испытал некоторое облегчение, ведь катастрофа случилась не с пассажирским поездом.

Вздохнув, Борис продолжил осматривать «остров». Участок поля, небольшой подлесок справа…

Он услышал урчание двигателя и оглянулся на звук. С одного из дворов выезжал желтый автомобиль.

«Недалеко же он уедет», – подумал Борис.

Машина рванула в сторону «железки», поднялась на пригорок и остановилась. Из нее вышел мужчина в кепке. Несколько секунд он стоял, глядя, очевидно, на покореженные вагоны, а потом схватился за голову. Борис вполне мог себе представить, что сейчас чувствует этот человек.

Откуда-то донесся плач, перемежающийся с причитаниями. Пискляво затявкала собачонка. Борис посмотрел на небо. Оно казалось неестественно низким, будто прозрачный потолок гигантского павильона. Серое, но без всякого намека на дымку облаков.

«Здесь соприкасаются миры», – вспомнил он слова Виталия.

И как же тот оказался прав! К несчастью – прав, чёрт бы его побрал. Миры соприкоснулись, и это было какое-то безумие в чистом виде. Борис ударил кулаком по поверхности крыши. Злость накатила. Злость на чёрную пустыню, на бледную блямбу-солнце в сером небе.