Изнанка

— Они… они живут рядом, через два дома, — уперев руки в колени, сказал Виталий.

Через два дома. Расстояние, которое сейчас казалось огромным. Борис сделал глубокий вдох, с шумом выдохнул, вытер рукавом куртки слезящиеся глаза и зашагал вдоль ограды. Ему казалось, что воздух стал густым, точно патока, он с трудом протискивался в лёгкие. Гул давил на барабанные перепонки, все звуки обострились и отдавались в каждом нерве.

«Через два дома… через два…»

На несколько мгновений страх взял верх и заставил Бориса остановиться. Страх вопил в сознании: «Не туда идешь! Нужно убираться отсюда!» Однако Борис стиснул зубы и зашагал дальше, даже нашел в себе силы поддержать Виталия, который оступился и едва не упал.

Земля дрожала, в окнах лопались стекла. Мимо Бориса и Виталия, с пеной у рта, пронеслась серая собака. Со стороны железнодорожных путей послышался долгий визгливый гудок электровоза.

Виталий вскрикнул, схватился за голову и рухнул на колени. А Борис ощутил в гортани вкус крови, перед глазами потемнело. Он зажмурился, с отчаянием подумав, что сейчас тоже упадет, ведь мышцы отказывались служить, чертовы мышцы не желали напрягаться! Но не упал, открыл глаза и увидел облака — те стремительно уносились вдаль, как волны от брошенного в воду огромного булыжника.

— Я сейчас, — прошептал он Виталию и зашагал дальше. — Сейчас…

Он уже с трудом соображал, куда и зачем идет. Где-то на задворках воспаленного сознания мелькали обрывочные фразы: «Марина… Капелька… через два дома…» В затылке кольнуло, бросило в жар.

Воздух становился плотнее и он будто выцветал, окрашиваясь в серые тона и поглощая солнечный свет. Со стороны железной дороги послышался короткий пронзительный визг, который сменился оглушительным грохотом и резким скрежетом. Земля ушла из-под ног Бориса, и он упал. Попытался подняться, но не смог. Из его глотки вырвался хриплый стон. Борис слышал, как где-то грохочет и корежится груда железа и эти звуки отдавались в голове оглушительным набатом. А железо продолжало скрежетать и скрипеть, внося в общий звуковой хаос существенную лепту.

Борис поднялся на локтях. В сознании в бешеном вихре кружились обрывки мыслей: «Состав сошел с рельсов!.. Марина… Капелька… Как же больно!.. Пусть все прекратится, прекратится!.. Почему все серое?! Почему…»

Обессилено он распростерся на земле.

А через минуту наступила тишина.

Борис лежал, с ужасом ожидая, что грохот и сводящий с ума гул возобновятся. Но нет, все было тихо. Он чувствовал себя полностью разбитым, хотя боль в голове понемногу проходила. В горле пересохло, пить хотелось даже сильнее чем утром, с похмелья. Борис подумал о компоте в холодильнике тети Иры. В трехлитровой банке еще оставалась половина. А потом подумал о самой тете Ире. Как она там? Но, слава Богу, весь этот кошмар закончился. Он ведь закончился? Всё позади? А как же железнодорожный состав? Случилась катастрофа! Если с рельсов сошла электричка, то, наверное, погибли люди! Ему ведь не почудилось, и он слышал, как сминались и корёжились вагоны!

Подумав об этом, Борис вдруг осознал, что небо какое-то слишком уж мрачное. До всей этой свистопляски солнце светило ярко, а сейчас небо серое, будто затянутое мутной плёнкой. Какого чёрта?

Он поднялся на колени, осмотрелся: в воздухе кружились листья, метрах в десяти на дороге сидел на заднице Виталий. Приятель ощупывал пальцами лицо, видимо приходя в себя. Справа — забор, часть которого рухнула во время землетрясения, дальше виднелся дом с разбитыми стеклами в окнах. А слева…

Борис вскочил на ноги, не веря своим глазам. Успокоившееся, было, сердце снова заколотилось, как паровой молот, а на затылке зашевелились волосы.

— Нет! — прохрипел он. — Что это?!

Перед Борисом простиралось поле с пожухлой травой, но дальше поле сменялось чёрной пустошью. Земля была словно бы выжжена, и этот унылый пейзаж простирался до самого горизонта.

Глава четвёртая

Борис решил, что это мираж, однако сомнения одолевали. Небо было равномерно серым и в нём — бледное пятно мало похожее на солнце. Всё было не так. Всё было до ужаса неправильно. В голове роились вопросы, на которые не находилось ответов.

Медленно, как зомби, подошел Виталий. Они долго стояли и смотрели на чёрную пустыню, не в состоянии пока произнести ни слова.

— Что это? — наконец, тихо спросил Борис.

Виталий тяжело вздохнул.

— Точно не знаю.

— А не точно?

— Я… я сначала должен кое в чем убедиться. А пока… пока не спрашивай, Борь. Я хочу пить, и мне нужен аспирин.

Борис подумал, что нужно бежать к железной дороге, ведь состав сошёл с рельсов. Нужно бежать к тёте Ире. Как она всё это пережила? А ещё Марина с дочкой… Их дом рядом, значит, сначала к ним!

Откуда-то донесся женский крик, к нему присоединился мужской, на повышенных тонах, голос. Деревня оправлялась после шока, чтобы скоро ввергнуться в еще больший шок.

— Где дом Марины?

— Пойдем, — вместо ответа сказал Виталий и быстро зашагал по грунтовой дороге.

Едва они вошли во двор, как им навстречу выбежала из дома Марина. Вид у нее был растерянный.