Изнанка

– За сны...

Сцена разразилась оглушительным вступлением ударника, предвещая долгий и тяжелый рок...

– Глянь, какие цыпы-ляли! – насытившись, Шуров мотнул головой в сторону столика, за которым студентки пили шампанское и хохотали над чем-то своим. Курс второй, не выше.

– Педофил, – откликнулся Валера, выковыривая сухарик с чесноком из дебрей листьев салата.

– А ты – болван, – сказал Артем, наполняя стопки. – В такие годы девушки только кажутся недотрогами, строят из себя целомудренных... А затащишь в постель, она тебя ногами задушит, оседлает и поскачет до утра. Главная опасность среди них – лесбы. Сами мужиков терпеть не могут и подружкам мозги компостируют. Несут шовинизм в массы, дуры.

Приятели выпили по третьей и извлекли из банки полдюжины ароматных огурцов. Рысцов нацепил один на вилку, понюхал пупырчатый бок овоща и с удовольствием захрустел, покосившись в сторону молоденьких «цып-ляль». Пятеро. По мордашкам трое кое-как вытягивают на четверку с минусом, одна вовсе не удалась – прыщавость, заметная даже в переливах светомузыки, заслуживает лишь «гуся». А вот последняя мадамочка – на твердую пятерку: кожа чистая, губки пистолетиком, в глазах – о чудо! – мелькает зародыш интеллекта. Да и одета вроде бы со вкусом.

– Ого-го! Что-то я почувствовал, как ты заблагоухал тестостероном... – вкрадчиво сообщил Шуров, нагибаясь к уху Валеры. – Прямо в нос благовоние бьет.

– Идиот! – рассмеялся Рысцов.

Выпив четвертую рюмку, приятели с удивлением обнаружили, что графин пуст. Причин могло быть две: либо сосуд слишком мал, либо стопки велики. А вывод напрашивался только один: нужно было заказать еще.

– Я мигом. – Шуров бодро вскочил и скрылся за танцующей компанией.

– Тут же официанты есть... – запоздало сказал Рысцов ему вслед.

Хмель ласково погладил по обоим полушариям мозга, и Валера выбил из пачки очередную сигарету. «Ничего это не экскременты», – понюхав фильтр, пробубнил он вслух и прикурил.

Мысли немного смешались, и среди этой сутолоки случайных размышлений стали все чаще попадаться типы без пригласительного билета. Они, каким-то образом миновав контроль, растворялись в толпе и темными пятнами бродили из одного конца черепа в другой, изредка пугая обычных его посетителей. Эти мысли пришли оттуда, из мира снов. Они и сами были снами – непохожими на остальных, чужими, полупрозрачными, подчас молчаливыми до омерзения...

Пепел упал на вторую фалангу большого пальца. Рысцов матюгнулся и машинально всплеснул рукой. Но боли не было, ведь это – лишь столбик остывшего пепла... Черт, нервы...

Шуров, немыслимым образом прижав локтем к боку новый запотевший графин, покачивал черной челкой, улыбался и усердно проповедовал что-то пятерым студенткам. Судя по их горящим глазкам и смущенному хихиканью, проповедь была с толикой похабности. Ловелас чертов! Ведь только за водкой собирался!

Артем наконец закончил говорить, повернулся и бесцеремонно показал пальцем на Валеру. Девушки разом повернули головки за его указующим перстом и с интересом уставились на объект демонстрирования, заулыбались, задвигали плечиками.

– Ты что им наплел? – сердито спросил Рысцов, когда гонец за спиртным вернулся на свое место.

– Ничего особенного... – отмахнулся Шуров, выдирая стеклянную крышечку и булькая по стопкам. – Я их пригласил к нам за столик. Они сейчас носики попудрят и придут.

– Ясно. – Валера обреченно опрокинул рюмку себе в глотку.

– Только я тебя умоляю, не кури эту гадость при дамах!

– Да что вы, что вы! Исключительно кальян с мальдивскими глюкогенами!..

Через минуту, перешептываясь и подталкивая друг друга, студентки подошли к их столику. Правда, всего трое – та, что по оценочной шкале Рысцова тянула на пятерку, и пара четверок. Что ж, не худший вариант, в конце концов...

– Привет, – сказала «пятерка», одергивая темно-коричневый свитерок. – Нас Артем пригласил.

– Присаживайтесь, конечно. – Валера встал и неуклюже пододвинул стулья. – Давайте знакомиться.

– Меня Настя зовут.

– А меня...

– Я знаю – Валера. Артем про вас уже рассказал.

Рысцов резанул злобным взглядом поперек лица приятеля и убрал «Союз—Аполлон» в карман. «Четверки» оказались Милой и Наташей. Они сели и принялись попивать принесенные с собой коктейли, не прекращая хихикать и перешептываться.

– Скажите, вот вы работали стриптизером в Амстердаме, – положив подбородок на ладошки, поинтересовалась Настя. – В современной Европе сейчас многое изменилось? Ну, после того, как вся эта абракадабра с С-видением началась?

– Я не работал стриптизером, – выцедил Валера, пиная под столом Шурова. – Меньше слушайте этого... болтуна.

– Зря вы скромничаете, – хитро прищурившись, сказала Настя. – Я считаю, что нельзя стыдиться своей профессии.

– Я и не стыжусь. Только вот стриптизером никогда не доводилось быть.

Девушка сложила губы пистолетиком и вдруг рассмеялась. Без издевки, открыто и заразительно.

– Ну не хотите рассказывать и не надо! – сказала она. – А вы тут водку пьете, да?

– Вроде того, – набычившись, ответил Рысцов.

– Фу, ну ты и бука... – Настя жеманно сморщила носик. – Нальешь?