Изнанка экрана

— Люблю еще с войны, — сказал отец и пояснил: — Сразу и первое и второе и третье.

Дальше ели молча.

Тамара поглядывала попеременно — на отца, на Севу...

Наконец, отложив ложку, отец спросил, пристально вглядываясь в гостя:

— За что тебя хвалит этот знаменитый режиссер?

— Мне он этого не говорил, — ответил Сева как можно небрежней, чтобы выглядеть независимым.

— Мне говорил. — И отец встал со стула. — Ну, продолжайте, а я пойду покемарю, — закончил он по-простецки.

И Сева, и Тамара облегченно улыбнулись в ответ.

Снова появилась Клаша с фарфоровой миской для жаркого в руках.

Сева чинно остановил ее жестом, когда содержимое его тарелки превысило приличие.

Клаша удалилась.

— Ты в воскресенье свободен? — спросила Тамара.

— По воскресеньям мы, как правило, не снимаем.

— Я обещала Вовке сводить его в зоопарк. Пойдем с нами?

— Сходим, — с готовностью согласился Сева.

Хлопушка «Цена человека».

Девушка-помреж, хлопнув, выскочила из кадра, открыв стол, за которым сидел герой фильма рядом с героиней.

Опустошенный взгляд его был устремлен мимо бутылки портвейна и нехитрой застольной снеди.

Герой то ли запел, то ли заговорил...

Но, как водится, хорошо сказанное — наполовину спето. В общем, в съемочном павильоне звучало:

Заболеешь, братишка, цингою
И осыпятся зубы твои...

Героиня прильнула к плечу героя, и запели вместе:

А в больницу тебя не положат,
Потому что больницы полны.

Во время припева, который пела уже одна героиня, герой потянулся к наполненному портвейном стакану, опорожнил его и с новой силой включился в песню.

Там же, братцы, конвой заключенных,
Там и сын охраняет отца.
Он ведь тоже свободы лишенный,
По приказу убьет беглеца.

Припев они пели в унисон. Увлажненные глаза. Голова к голове — полное слияние.

Он ведь тоже свободы лишенный,
По приказу убьет беглеца.

И снова удар хлопушки «Цена человека».

На этот раз дощечка с надписью открыла комиссара милиции в полной форме.

— Товарищи, если кто-нибудь из вас станет равнодушным к судьбе человека, пусть подаст рапорт и уходит из милиции. Наша главная задача — возвращать людей в ряды строителей социализма.

Подчиненные — сотрудники разных рангов — с пониманием слушали начальника.

Комиссар взял из папки, лежащей на столе, фотографию героя «Цены человека» Коли:

— Вот человек, у которого еще возможна настоящая жизнь, а не тюремная карусель!

Он продемонстрировал фото собравшимся.

— Возможно, это мой будущий крестник! Мы ведь должны не только ловить, но и перевоспитывать. Запомните это!

Ефим Давыдович устало махнул рукой:

— Стоп.

И набросился на исполнителя в форме милиционера, стоящего перед камерой с пистолетом в руке:

— То, как вы входите задерживать рецидивиста, — детские игрушки!

— Я никогда не был на задержании... Покажите, как нужно, — предложил исполнитель.

Режиссер счел себя оскорбленным.

— Ты еще будешь меня экзаменовать! — Давыдович взревел перейдя на «ты». — Все, съемка окончена!

Гасли осветительные приборы, Давыдович пил боржом.

— Сева, — позвал он.

Рысцой подбежал Сева.

— Завтра поедешь в МУР и будешь дежурить там с оперативниками, пока не поймешь все тонкости их работы. Понял?

— А как же съемки? На мне площадка.

— На площадке будет твой дружок Певзнер.

— Тонкости работы может подсказать консультант, — сопротивлялся Сева.

— У консультанта глаза милиционера, а у тебя, я хочу надеяться, глаза режиссера.

— У нашего автора сценария — глаза писателя.

— Да. Писателя, который десять лет не выходил со своей дачи. И написал все по старым воспоминаниям!

Севе хотелось спросить, зачем мэтр взялся ставить залежалый сценарий, но тот ответил сам:

— На современную тему ничего лучше не было, но, — Давыдович глотнул минералки из горлышка бутылки и заговорил так, чтобы слышали все на площадке, — мой долг сделать картину на уровне моих лучших фильмов! Ты понял? И не приходи сюда, пока не сделаешь, что я велел. Понял?

Сева понял.

...Они с Вовкой, наверное, облазили весь зоопарк.

Все, что Сева знал о животных, включая анекдоты, он рассказал Тамариному сыну, когда они ну только что не влезали за решетку к зверям.

Мальчик был в восторге, мальчик смеялся и постоянно задирал голову вверх, ожидая от Севы очередной истории.

Тамара наблюдала за их общением со стороны. Ей явно нравился возникший мужской контакт.

Иногда Сева брал тайм-аут, и компания перемещалась к очередному вольеру.

— Хочется мороженого, — просяще бросил Вовка, когда они проходили мимо лотка на колесиках.

— Что за вопрос! — лихо отреагировал Сева и полез в карман за деньгами.

— Не нужно ему мороженое, — тотчас откликнулась Тамара, находясь в тройке шагов от «мужчин».

Сева отмахнулся и вручил вафельный стаканчик пацану.

Пока Вовка, облизывая края стаканчика, созерцал антилоп, Тамара подошла к Севе, отвела в сторону и негромко пояснила:

— У него — гланды.

— Ну и что? У меня тоже были гланды. Нужно закалять и тогда...