Изнанка капли

– Мягкое нутро, которое не обглодать и океаном воспоминаний, оплескивается и уносится воронками смерчей прочь, прочь, прочь…

Так он бубнит разную несуразицу до закипания, после которого его глаза-индикаторы гаснут, а вода поспешно остывает и перестает шуметь.

Ее нужно слить, а затем желательно повторить это несколько раз.

Теперь, на втором вскипании, он также твердит, но чуть тише:

– Сточенные карандаши открывают тайны графитового стержня. Если добавить этого немного на небо, получится красивое облако, но оно улетит, обязательно улетит…

Иногда интересно послушать, что там он булькает, но толку мало, смысла нет.

Сливаю содержимое второй раз. Еще раз сделаю так, и хватит на сегодня. Будет блестеть изнутри как новенький.

Теперь бульканье едва слышно. Значит, чистка подходит к завершению.

– Синий колпачок… пропасть в срок от десяти… страниц, страниц, пожелтевших страниц.

Все, теперь можно пользоваться головой-чайником еще год без чистки.

Талая вода

Солнце ярко освещает нестройные ряды заброшенного кладбища.

Дорожки между могилами совсем узенькие, снег практически не убирают. Раз в неделю это делает сторож да редкие родственники, после того как найдут нужную им могилу.

1

Утро будничного дня.

Никого здесь и в помине нет. Щебечут птички.

Иду по тропинкам этого кладбища по направлению в самую старую его часть. Здесь все покинуто. Оградки, ржавые в основном, в лучшем случае покосились, в худшем же лежат под слоем уже начавшего таять снега.

Надгробия, все сделанные по одному образцу, умудряются отличаться друг от друга – то привязанной лентой истрепавшейся на ветру материи, то оставленным в стороне граненым стаканом с мутной жижицей на дне. И таких отличительных черточек великое множество.

Мне всегда нравилось наблюдать за едва видимыми, стертыми временем, ветром и дождями лицами.

Эта размытость одинакова и компенсирует разный по убогости вид могил, внося нечто общее в эти разбросанные как попало последние пристанища человеческих тел.

2

Для того, чтобы собрать достаточно воды, нужно, по моим наблюдениям, идти в самую глубь, в сторону от протоптанных дорожек, туда, куда уже давно не ходят скорбящие родственники по причине их отсутствия в живых.

Плиты здесь сами перекошены, а на них уже даже не стертые изображения, а намеки на силуэты. Я отлично знаю, что здесь погребен в сотнях и тысячах могил один и тот же человек.

Надписи не сохранились вообще.

Птицы закончили свое утреннее пение и разлетелись по своим делам.

Прислонившись к пусть и ржавой, но с виду крепкой оградке, стал дожидаться наступления полудня.

Пустую канистру пристроил внизу на видном месте. Из-за деревьев здесь тенисто и даже летом прохладно. Отогреюсь позже. Дома.

3

Когда наконец наступает полдень и солнце стоит в зените, снег начинает активнее всего таять и впитываться в землю. Мне нужно приготовиться к сбору воды, когда она вернется обратно.

Необходимо точно выбрать место, с которого видно как можно большее количество могильных плит. Так будет больше шансов.

Под землей уже давно ничего нет, кроме некоторых костей да зубов, и вода, стаяв, проникает в толщу земли и омывает ее изнутри. Мне приятно думать, что мертвецы в это время утоляют жажду ледяными каплями, что хоть как-то напоминают им о временах, когда они были живы. Но это только фантазия, и там действительно ничего нет.

После середины дня, когда выбрал себе точку для обзора, можно побродить немного, главное, не потеряться и не уйти на более современную часть кладбища.

Нужно ждать, когда немного стемнеет – пусть вода под землей настоится. Так даже лучше.

Можно еще посмотреть на надписи на надгробиях. Кто-то ведь придумывает эти краткие эпитафии.

Честно говоря, это либо формулировал человек, который не знал покойного, кто-нибудь из похоронной конторы или родственник, в своей скорби не утративший способности к такому редкому и лаконичному творчеству.

– Любящему мужу…

– Сестре, чьи глаза сверкали добротой…

Плохо, конечно, видно.

Вернусь к своей канистре. Совсем скоро нужно будет набирать.

Из-за леса сумерки быстрее наступают тут. Когда становится уже значительно темнее и даже силуэты на каменных плитах практически не видны, необходимо следить, не отрываясь и не мигая, и ждать свечения.

Обычно на одной из плит или, если повезет, на нескольких проступают бледные, но светящиеся пятнышки. Иногда они принимают форму цифры или сливаются в имя, иногда же это не более чем пятно.

Сегодня что-то неясное выступило на одном только надгробии.

Не могу различить, на что это похоже, но одно пятно прямое, как палочка, а второе больше, но более спутанное.

Скорее, нужно спешить. Пробираясь через вязкий и липучий снег, под которым такая же вязкая грязь, перелезаю через несколько оградок с канистрой в руках.

Теперь необходимо только приложить аккуратно горлышко пониже пятен и ждать, когда жидкость исчезнет в емкости.

У жидкости землистый запах, но вкус всегда разный. Потрогал пальцем горлышко и попробовал – на вкус как долгий летний день на лугах, покрытых ромашками.