Изнанка королевского дворца

Интересно, кто бы на какие чудеса был способен, если жить хочется? Читала как-то девушка об одном человеке. Директор завода, в войну на своем предприятии дневал, ночевал и жил. А когда война закончилась (да-да, та самая, великая) просто пришел, лег и умер. А врачи, когда его стали обследовать, сказали, что ему не сорок паспортных — а семьдесят с хвостом биологических. Всего себя человек сжег за эти четыре года. Вот и Лиля сейчас так же — бросала себя в топку. Горела — и понимала, что не успевает, что еще немножко бы… и никого рядом. Разве что Мири сможет понять — но потом, лет через десять…

Одиночество.

В дверь заглянула служанка.

— Ваше сиятельство…

— Прибери тут, — сухо распорядилась Лиля. — да осторожнее, не порежься.

И вышла в приемную. На воздух захотелось — хоть убивай!

— Маркиз?

Александр Фалион стоял у стола и улыбался краешком губ.

— Ваше сиятельство… позвольте пригласить вас прогуляться?

Лиля вздохнула. Бросила взгляд на пальцы. Те, хоть и в перчатках, чуть дрожали.

Не надо бы в таком состоянии к лошади, Лидарх — существо с тонкой душевной организацией…

— Маркиз, я вряд ли смогу сейчас ездить верхом.

— Я просто хочу пригласить вас погулять, ваше сиятельство. По саду…

— Пойдемте.

Садом Алисия не занималась. Но это было до появления Лилиан. Потом прислуга забегала — и теперь здесь цвели кустовые розы. Лиля коснулась одной из них.

Как дома. Совсем как дома.

— Лилиан…

— Да, Александр?

— Я получил письмо от своего человека. Посольство скоро тронется в обратный путь. Может, даже уже тронулось.

Лиля кивнула. Коснулась розы.

— Спасибо, Александр.

— Лилиан… я хотел бы попросить об одном одолжении. И надеюсь, вы мне не откажете?

Лиля пожала плечами.

— Просите. Если это в моих силах…

— Я бы хотел продолжать с вами общаться, даже после возвращения вашего супруга.

— Если это будет зависеть от меня — обещаю. Александр, почему вдруг такая просьба?

— Потому что я знаю Джерисона, Лилиан. Может быть так, как вы его не знаете.

Лиля хотела съязвить, что она может то же сказать и о себе. Вряд ли Александру пришлось провести с графом Иртон хоть одну ночь. Но промолчала. Что-то такое было в серьезных глазах мужчины…

— И?

— Я знаю и вас. Если вы найдете общий язык — я буду рад. Но больше вероятность, что ваш дом превратится в поле боя.

— Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень,* — пробормотала Лиля.

*Пушкин. Е. Онегин. Прим. авт.

— Вы не обидитесь на меня за эту откровенность?

Лиля тряхнула головой. И решилась. Коснулась руки Фалиона — своей.

Маркиз вздрогнул, как от ожога, но руку не отнял.

— Александр, вы давно уже мой друг. Еще с той минуты, когда я плакала, а вы меня успокаивали. Вы можете сказать мне, что угодно. И не перестанете быть другом.

Маркиз как-то криво улыбнулся.

— Даже то, что я люблю вас?

И видя откровенно ошалелое выражение лица Лилиан — вдруг рассмеялся.

— Прикройте рот, графиня. Ворона гнездо устроит.

— Бессовестный! А я уже понадеялась! — Лилиан осознала, что маркиз шутит — и от души стукнула его кулачком по плечу. — Как вам не стыдно подавать женщине такие надежды!

Серые глаза весело блестели.

— Пока разрешите подать вам руку на прогулке — и продолжим.

Лиля усмехнулась.

— Александр, вас никогда не били за ваши шуточки?

— Иногда — хотели. Но я обычно бил первым, — честно признался Фалион. — а потом еще шутил.

— М-да… не хотела бы я быть вашим врагом.

— Вы уже мой друг. И Джерисон мой друг. А посему позвольте говорить откровенно.

Лиля кивнула. Фалион мимоходом сорвал розу с куста и вручил ей.

— Вы горды. Я это вижу. Но и Джес такой же. А когда сталкиваются две гордости…

— Согнется моя. Вы это хотели сказать?

— Обычно уступают женщины. Но вы-то отступить не можете, правильно?

— Мне — некуда. Сейчас — некуда. Я бы с радостью вернулась в Иртон, но кто сказал, что там не случится очередного покушения, что оно не будет успешным…

— Я понимаю. Но вот поймет ли это Джес. Чтобы договориться с ним, вам придется создать видимость уступок. А вот как…

— А если я не хочу ничего создавать? Пусть сам уступает! Александр, я живая и нормальная. По его милости меня чуть не свели с ума, по его милости меня, да и Миранду чуть не убили — и я же должна под него прогибаться? Не слишком ли?

— Об этом я и говорю.

— И что вы мне посоветуете?

— Это зависит от того, что вы хотите получить.

— Спокойствие.

— А еще вам нужен статус графини. Иначе ваши дела потерпят ущерб. Да и многое другое…

— И что вы предлагаете?

— Предложите вашему мужу светский брак. У вас своя жизнь. У него — своя.

— Пару раз встретимся, чтобы сделать наследника — и каждый гуляет сам по себе?

Лиля чуть скривила губы.

— Это — не мое, Александр. Я с брезгливостью отношусь к подобным бракам. Да, они есть, иногда они необходимы… но может быть — не в моем случае?

— Я долго думал над вашей ситуацией. И я не вижу для вас другого выхода. Вы женщина гордая и властная. Джес такой же. Но при всем моем уважении… есть два типа мужчин. Одни будут гордиться такой женой, как вы. Другие же будут злиться и негодовать, считая, что такая жена принижает их в глазах света.

— Джес — второй?