Изнанка легенды (СИ)

Слова – перезвон холодного металла по мерзлой земле в тишине зала. Под изумленные взгляды поднять глаза к изумленному мужчине особенно тяжело.

– Я не ваша дочь.

Уже спокойнее и четче, сгорая от стыда, зажатая у стены льда отчаяния.

– Душа вашей дочери давно умерла. Меня зовут Людмила. Мою душу маг Ноэль поместил в это тело, оживил его…

И холод. Холод ползет по телу, проникает в душу и добивает сознание, затапливая весь мир, проистекая из опустевших глазниц графа Даира Танаи…»

Вздохнув, Ветала устроилась в седле удобнее и запустила руку в мешочек с сушками. Дорога дальняя, нервная система истрепанная, нужно как-то эту проблему исправлять. Если нельзя приложить к душевной ране реальный пластырь и заменить его вином или шоколадом, приходится довольствоваться малым.

– Это было глупо, – чуть помедлив, угрюмо заметил Листар.

Хмыкнув, рыжая только покачала головой. Может это было глупо, но приехать и сказать графу, что его дочь, которую он только обрел едет спасать мир и заставить его волноваться было бы подло. Терзать душу человека за себя, когда он даже не знает, кто ты на самом деле…

– Это было правильно. Я в жизни много всякой дряни натворила и блаженным праведником не прослыла, но до такой подлости еще не докатилась.

– Зато до дурости докатилась, – пробормотал Листар и, перегнувшись через седло, бессовестно запустил руку в мешочек с сушками Веталы, набирая пригоршню.

– Эй!

Возмутившись, Ветала не успела даже прихлопнуть руку нахала. Тот только бессовестно усмехнулся.

– И все же, о чем вы говорили? Как ты смога убедить его дать тебе письмо и подтвердить, что ты Ветала Танаи?

Этот вопрос не застал девушку врасплох. Листар просто должен был его задать, ведь их с графом разговор за закрытыми дверями его кабинета длился почти час. О чем он был?

На деле девушка даже вспомнить затруднялась. О чем мог быть разговор между отцом, только что узнавшим, что его дочь на самом деле давно уже умерла и девушкой, вынужденной признаться в откровенно подлом поступке.

«Полынная горечь тишины пронизывала сознание и даже легкий шорох был подобен скрежету наждачной бумаги по стеклу.

– Там… Там у тебя были родители?

Вопрос совершенно неожиданный, заставший врасплох.

– Эм… Мать я не знаю почти, она меня бросила, а отец погиб семь лет назад.

Мужчина почти не двигается. Склонив голову к переплетенным пальцам рук, опертых о колени, он чуть покачивается.

– Семь лет… Тоже семь лет. И что же нам теперь делать, девочка без отца, пришедшая из другого мира?

И снова тишина. Проклятая и мерзкая тишина, опутывающая липкими нитями безысходности.

– Жить?

Этот тихий шепот вынуждает мужчину едва заметно усмехнуться и медленно поднять голову.

– Жить?.. Да, может ты и права…»

– О жизни, Листар, о жизни, – улыбнувшись, все же отозвалась Ветала.

И пусть в ответ мужчина только иронически хмыкнул, но больше вопросов не задавал. Пусть так, это было не так уж важно. Впереди у них была куда более серьезная задача.

– А ты все же невероятно везучая…

Это заявление вынудило девушку громко и весело рассмеяться. Едва не выронив поводья, рыжая повернулась к спутнику.

– Листар, если везение – попасть в этот чертов мир и опростоволоситься во всем, чем только можно, я боюсь даже представить, какое в твоем понимании тогда невезение?

– Ты все еще могла попасть в тело принцессы и быть только марионеткой.

Это заявление вынудило Веталу на мгновение даже задуматься, представить такую перспективу во всей ее красе и… Скривиться.

– Нет, спасибо, я не настолько страдаю еще, – поспешно отозвалась она и вернулась к сушкам, осмотревшись по сторонам.

Особняк уже давно исчез за пригорком, впереди раскинулись поля с редкими вкраплениями пушистой зелени деревьев. Красота! Но на этой красоте Ветала невольно ощутила ледяной укол чего-то неприятного… Сожаления? Тоски?