Изнанка мира

— Именно поэтому я распорядился о контроле за Сутто. Работают лучшие агенты.

— Думаю, что поздновато. Нам надо было заняться дуо Бруингом раньше. Проморгали!..

Чонки-лао вдруг сильно и часто заморгал.

— Мне необходимо копир-досье на этого субъекта, — распорядился Око-лонг. — В самое ближайшее время. Буквально все, начиная с пеленок. Как же он стал моим заместителем?

Чонки-лао промолчал. Он был доволен, что разговор получился совсем неплохим.

— Тайфа оживить, конечно, не удалось? — после некоторого молчания неожиданно спросил Око-лонг.

— Да! — удивился Чонки-лао.

— А пространствер? Вы, конечно, проверили и выяснили, что же там случилось в момент его материализации?..

И тут к ним ворвался возбужденный Имия Лехх. Он посмотрел на них остекленевшими глазами и почти шепотом произнес:

— Сезулла…

— Что с ней? — не своим голосом спросил вдруг сильно взволновавшийся Око-лонг.

— Она… Она… Ее захлестнул поток жгучих страстей… Он оказался на редкость могучим и затопил весь Зеркальный Подвальчик… Мы все еле выплыли, а вот ее никак не можем найти…

Имия весь дрожал.

Глава двенадцатая

Летящий хорошо помнил, что он рванулся к тропе. Это было единственным спасением. Так ему казалось.

Замечательный мир! Солнце было неподвижным. Его палящие лучи растворялись в желтых холмах с пятнами ярко-рыжего песчаника и, словно редкие языки пламени, прорастали кистями огненно-красного кустарника.

Сон! Нет ничего лучше сна. Во сне иногда сбывается мечта.

Все в дымке. В паутине сна. Вокруг застыли темные молнии. Время замерло. Руки стали, словно не свои. Как хорошо лежать без движения! Сохраняется сила…

Так что же случилось? Что произошло? Какое-то изменение? С кем? С «амебой» ли? Со мной?

«С ней уже ничего не произойдет, — подумал сквозь сон Летящий. Вдруг он вспомнил: — А птицы? «Амеба» у них. Они растащили ее по частям…»

Тайф Ломи наслаждался своим состоянием. Сном. Чудным, радостным, отрадным… Но сон ли это?

Какая-то детская песенка… Вот она, вот:

Кто бы ты ни был — внук или дед,
Если поможешь, услышишь в ответ:
«Правда считает, что гордость нежна,
Гордость подскажет, что правда нужна…»

Впрочем, теперь Тайф вспомнил: песенку пел не мальчик, а дед. Да и не песенка это была вовсе. А просто случайный разговор. Кому-то надо было помочь. Причем срочно. Как же помочь такому старику? Да и куда он пропал? Что за мальчишка его утащил?..

Странные люди! Они летают словно птицы.

А я? Продолжаю спать?

Где я?

Увижу ли я ее когда-нибудь? Эллея, любовь моя! Ты словно моя жена. Долгожданная… Будешь моей… Мы с тобой — потерянные тени… Как будто во сне. Все в тумане. Да когда же это кончится? Похоже, я и не дышу. Нет, дышу.

Все кувырком. Бледные желания одолевают. Сети. Крепкие сети. Длинный высокий забор. Трудно обойти. Зачем? Зачем заковали? Зачем заперли? Трудно дышать. Почти не могу.

Эллея, вернись! Спасибо. Я вижу тебя. Теперь я могу.

— О чем ты спрашиваешь меня, любимая?

— Тайф, почему ты спишь? Ведь ты спишь?

— Не знаю.

— Как же так можно? Спать и не знать?

— А ты знаешь, когда не спишь?

— Не знаю. Но я чувствую.

— Нету ясности… Не пойму… Ты это или не ты…

— Конечно! Ведь ты же спишь!

— Но разве можно спать и одновременно разговаривать с тобой?

— Знаешь, когда ты разговариваешь со мной, то вроде бы и не спишь.

— Я не желаю думать… Но ты говори.

— Мне нечего тебе сказать…

— Как нечего? А письмо?

— Ах, письмо? Конечно, оно у меня. Было и будет. Я огорчена твоим письмом.

— Почему?

— Лучше бы ты его не писал.

— Иначе я не мог.

— Ты что, совсем меня разлюбил?

— Не понимаю, о чем ты говоришь… Ты читала мое письмо? Кстати, где оно?

— Я же сказала: было и будет… Не волнуйся, Тайф!

— Я предлагал тебе… Что ты решила: будешь моей женой?

— Ты предлагал мне развод. Ты уверен в том, что за многие годы я надоела тебе? Ты хочешь другую жену?

— Здесь что-то не так. Ведь мы никогда не были женаты!

— Что-то не так… Что-то не так… — словно эхо, повторил голос Эллеи.

Тайф уже не видел ее. Очертания Эллеи Тис стали размытыми, расплывчатыми, а потом и вовсе растворились… Темнота кругом. Вероятно, ночь. Скорее всего, так и есть. Только редкие падающие звезды рассекают небосвод. Прохладно. Дует неуютный ветер.

Тайф понял, что лежит с открытыми глазами. Теперь он чувствовал себя иначе. Ему захотелось сразу всего: пить, есть, дышать, двигаться, жить.

Глаза его постепенно привыкали к темноте. В свете звезд он различил контуры какого-то сооружения. Тайф резко встал и сразу понял, что перед ним пространствер № 400-41. Это был его собственный корабль.