Изнанка психоанализа (1969-1970)

Реплика: — А им смешно — это интересно.

Я не понимаю, что удивительного в том, что они смеются.

Реплика: — Я предпочел бы, чтобы они в такой момент не смеялись.

Это грустно

Реплика: — И еще грустно видеть, как люди выходят отсюда в шесть часов вечера как из метро.

Ну, так что мы решили? Похоже, собравшиеся не могут говорить о психоанализе, ожидая, что этим займусь я. Что ж, они правы. У меня это получится лучше.

Реплика: — Это не совсем так, поскольку между собой они говорить не против.

Это точно.

Реплика: — Есть среди собравшихся люди, те самые, что записывают и смеются, которые каждый раз, когда Лакану удается овладеть вниманием аудитории, о чем-то между собой, по-соседски — тут своя топология — переговариваются. Хотелось бы их послушать.

Реплика: — Дайте же наконец Лакану сказать/ А вы пока помолчите. Реплика: — Лакан с нами! Я с вами.

Время идет. Попробую, однако, дать вам хоть какое-то представление о своем проекте.

Речь идет о том, чтобы выработать некую логику, которая, сколь бы слабой она ни представлялась — мои четыре буковки не кажутся бог весть чем, пока вы не знаете, по каким правилам они работают — являлась бы, тем не менее, достаточно сильной, чтобы нести в себе главный признак этой логической силы, то есть неполноту.

Это кое у кого вызывает смех. Но из этого многое следует, особенно для революционеров — из этого следует, что ничто не является всем.

С какого бы конца вы к делу ни подступили, какой бы стороной мою формулу ни повернули, каждая из моих четвероногих схемок будет обладать неизменным свойством

— в ней будет оставаться провал, зияние.

На уровне дискурса господина оно находится там, где должно было бы происходить присвоение прибавочной стоимости.

На уровне университетского дискурса оно принимает другую форму. И в нем источник ваших мучений. Нельзя сказать, что знание, которое вам дают, не является солидным и структурированным, но именно поэтому вам только и остается, что вплестись в его ткань вместе с теми, кто трудится, то есть с теми, кто преподает вам, — в качестве средств производства и в то же самое время прибавочной стоимости.

Что до дискурса истерика, то это тот самый дискурс, что позволил сделать решающий шаг, сообщив смысл тому, что сформулировал в отношении истории Маркс. Речь идет о том, что имеются исторические события, истолковать которые можно, лишь рассматривая их как симптомы. Из этого не были, однако, сделаны надлежащие выводы, пока дискурс истерика не проложил от этого путь к чему-то другому,

— к дискурсу аналитика.

Поначалу психоаналитику оставалось лишь прислушиваться к тому, что говорил больной истерией.

Мне нужен мужчина, который знал бы, как заниматься любовью.

На этом мужчина действительно и останавливается. Он довольствуется тем, что выступает как знающий. Что до

256

любви, то ее не дождешься. Ничто не является всем, и вы можете шутить какие угодно шутки, но одна из них совсем не смешная, — это кастрация.

3

Реплика: — Лекция тихо идет своим чередом, а между тем полиция арестовала сто пятьдесят наших товарищей из Школы изящных искусств и они со вчерашнего вечера парятся в Божоне, потому что в отличие от этого мандарина они не читают курсов об объекте а, на который всем наплевать. Вместо этого они направились в министерство снабжения преподать им курс о положении в бидонвиллях и политике господина Шаландона. Так что, по-моему, беседы, которые вы на этом пафосном курсе ведете, говорят лишь о степени разложения нашей университетской системы.

Реплика: — Если вы не хотите дать мне слово, то лишь потому, что не знаете еще, какая луженая у меня глотка. Лакан, я хотел тебе кое-что сказать.