Изнанка счастья

Марсель потом стояла у окна, смотрела, как вся компания дружно шагает по двору в сторону арки. Юрка посередине, конечно же. Рассказывает что-то весело, машет руками, поворачивая головой вправо-влево. Вот и в арку вошли, скрылись из виду…

До вечера она слонялась по квартире, наслаждаясь бездельем. Наверное, у безделья бывает особый вкус, когда нервные заботы успешно разрешены и еще долго до забот следующих. Очень приятный вкус безделья, сладко заслуженный. «Здравствуй, свобода» называется. Хочу халву ем, хочу пряники.

Устроилась в кресле перед телевизором, собираясь посмотреть старую добрую комедию, и заснула нечаянно. И проснулась от мужниного громкого голоса из прихожей:

– Мара, ты дома? Эй! Марсель! Марселина. Марсельеза. Ты где?

– Да здесь я… – отозвалась Марсель, потягиваясь, – хотела фильм посмотреть, да заснула нечаянно. Я тебе звонила, кстати, но ты на операции был. Хотела пятеркой по фармакологии похвастаться. Представляешь, фармакологию на пятерку сдать, это ж уметь надо! Вот скажи, у тебя была пятерка по фармакологии, когда ты учился?

– Да ни в жизнь! Я вообще на втором курсе страшный разгильдяй был.

– Вот! А у меня пятерка! Умная я у тебя, да?

– Не то слово, Марсельеза.

– Не называй меня так, мне не нравится. Уже по-всякому мое несчастное имя переиначил, как мог. Скоро Мартышкой Ивановной назовешь, наверное.

– Так я ж любя, дурочка.

– Я знаю. И все равно не надо.

– А как называть тебя, как? – одним рывком Леня подхватил Марсель из кресла, закружил по комнате. – Как тебе нравится, скажи? Крошка моя? Пупсик? Зайка? Птенчик? Черепашка-ниндзя?

– Фу, дурачок… Остановись, у меня голова закружилась!

– Ой, дурачок я, дурачок! – прижал ее Леня к себе. – А главное, какой счастливый дурачок! Ай да Соколовский, ай да сукин сын! Не думал, не гадал, счастье само в руки свалилось.

– Вот! А помнишь, ты не хотел на мне жениться?

– Я не хотел? Да брось… Когда это было?

– Два года назад.

– Да не может быть! Не возводи на меня понапраслину, как говорит наша тетя Паша.

– Какая еще тетя Паша?

– Да уборщица в больнице. Мы с ней, бывает, чайком балуемся в свободную минутку.

– А больше ты ни с кем в больнице не балуешься, а?

– Ну что ты, Марсельеза. Как можно. Я честный порядочный человек. Женатый. Скромный. Счастливый. Почти святой! Посмотри. Нимб над головой не светится, нет?