Изнанка свободы

Потом все мы, кто раньше, кто позже, нашли выход с Эмайн Аблах в большой мир, и наши пути разошлись. Я видел Фергуса редко, в основном на семейных сборах. С ним продолжало твориться что-то странное, но, боги свидетели — я не собирался лезть в чужую жизнь без приглашения. Я бы и после приглашения еще двадцать раз подумал.

Сейчас в опасном красноглазом маге ничто не напоминало о нервном мальчишке, готовом ловить любое мое слово. Наверное, он ненавидит меня за то, что я помню его иным. Я бы ненавидел на его месте.

Ну, что выросло, то выросло.

Еще пара дней, и я бы все равно вышвырнул его из дома. Признаюсь, еле удержался, чтобы не сделать это тем же вечером, когда обнаружил его рядом с Франческой в библиотеке.

Мы прощались во дворе, и я подумал, что не видел Фергуса почти век, а теперь хорошо бы еще век не видеть, о чем тут же и сказал. Если кто и способен оценить подобную прямоту, так это он.

Альбинос захихикал:

— Ты примерно так же всех всегда бесишь.

— Шутишь, дружок! Искренне надеюсь, что делаю это изящнее.

Он поднял на руки карлика и посадил на рыжего жеребца. Я снова залюбовался. Конем, не карликом, ясное дело. Восхитительная зверюга. Фергус недостоин этой лошади.

— Нравится? — спросил он, поймав мой завистливый взгляд. — Не ври, Элвин, я сразу понял, к чему расспросы. Меняю на твою девку.

— Ты что — полынной настойкой похмелялся? Обменять скакуна фэйри на человеческую девку?

— Ага, — он облизнулся.

Я помедлил. Будь на его месте любой другой, я бы заподозрил шутку или попытку манипуляции. Но Фергус, именно Фергус, легко мог пойти на подобную сделку. Когда ему чего-то хочется, цена не имеет значения.

Огненный конь стоял, изогнув лебединую шею, и прял ушами. По шерсти бежали мелкие золотые искры. Я мог чувствовать его присутствие с закрытыми глазами — столько скрытой мощи, магия в моей крови просто пела в ответ. Представил, как он несется сквозь бурю, именно сквозь бурю, не подвластный стихиям и сам часть стихии…

— Нет.

— Чего?

— Что слышал, братец, — мне не хотелось даже думать о подобной сделке. А еще меньше — копаться в собственных мотивах.

— Тогда сыграем? — Фергус всегда был азартен. — Победитель получает все.

— Соблазнительно, но вынужден отказаться. Вот такое я скучное дерьмо. Видишь — украл твою реплику.

В шахматы он точно не согласится, скорее уж покер на костях. А даже если и шахматы. Я не буду ставить Франческу. Это не обсуждается.

— Ну и дурак, — он растерянно огляделся. — Как на него влезть-то?

— Подсадить? Или пойдешь за лестницей?

Я настроился на потеху. Интересно, как он будет запрыгивать на лошадь, спина которой на уровне его макушки.

— Кстати, у него есть имя?

— Сейчас придумаю. Рыжий. Ах ты, злобная скотина! — конь оскалился и потянулся укусить Фергуса за плечо. Готов поклясться, он понял все, о чем мы тут говорили.

— Отличное имя. Главное — необычное, с фантазией.

— Я отучу тебя кусаться, тварь! — Фергус втянул жеребцу хлыстом. Тот, против моих ожиданий, стерпел.

— Как ты его контролируешь?

Он с явным удовольствием продемонстрировал мне оттопыренный средний палец:

— Видишь кольцо?

— Удобно.

— О! Вот как это делается! — братец слегка повернул на пальце невзрачную полоску красновато-коричневого металла и взлетел на спину рыжику.

— Смотри, высоко будет падать.

Он снова показал мне кольцо.

— Выкуси, Элвин.

Стегнул коня хлыстом по крупу. Жеребец обиженно заржал и рванул вперед. Я завистливо смотрел ему вслед.

Надо бы расспросить Герата леан Ллиерда князя Дунадда о его ставке.

* * *

Завтрак прошел далеко не так приятно, как я ожидал. До Джаниса успели дойти слухи о бойне в Рино и он все утро доставал меня вопросами.

— Прости, но я никак не могу понять зачем ты это сделал, — мягко заметил он, когда я окончательно выдохся и заявил, что не хочу обсуждать эту тему. — Что такого тебе обещал герцог, что стоило подобного безумства?

— Франческу, — буркнул я.

Он в изумлении покачал головой:

— От Фергуса я еще мог ожидать подобного. Убийство тридцати тысяч человек? Ради обладания женщиной?

— Угу.

— Ты всегда влипал в истории из-за юбок. Но это… Совесть по ночам не мучает?

— Нет. Не имею привычки жевать сопли. Ни до того, как что-то сделаю, ни после. И на войне иногда убивают. Те, кто пришел жечь чужие города и насиловать чужих жен, должны помнить об этом.

— А, вот оно что, — протянул он таким всепонимающим тоном, что я мгновенно взбесился.

— Что?

— Ничего.

— Нет, ты говори, раз начал.

— Элвин, всех спасти невозможно. Мы не вмешиваемся в человеческую жизнь и политику.

— Ты это Мартину расскажи.

— Не вмешиваемся, как Стражи. Ты знаешь, почему мы не показываем людям свою силу, — он побарабанил пальцами по столу. — Кстати, о Мартине. Ты ведь гостил в Рино, как Эйстер? Брату будет трудно придумать убедительное объяснение произошедшему.

Я досадливо поморщился. Сглупил, подставил Мартина. Сам знаю.

— Что сделано, то сделано. Хватит об этом! Я слышал, ты изучал фехтование в Эль-Нарабонне?

— Да, около года. Я был не слишком хорошим учеником.

— Не откажешься дать мне пару уроков? Анварский стиль чересчур прямолинеен.