Изнутри (ЛП)

Никогда не забывай меня.

Спасибо. За то, что сделал мои двадцать восемь лет жизни на этой планете самыми лучшими. Спасибо, что помог мне пережить неприятности, которые не должны выпадать ни одному человеку. Спасибо. За тебя.

Кейден.

Произнеся последние слова, я поднял глаза и посмотрел на Хоуп. Слезы текли по ее щекам. Прошло много времени с тех пор, как Би отдала письмо, которое Кейден написал мне. Я все не мог набраться смелости прочитать его.

Разгладив смятый листок бумаги, уставился на причудливый почерк Кейдена. И хотя я читал слова, которые он написал очень давно, чувствовал, будто он говорит это сейчас.

Прошло два года с тех пор, как умер мой друг. С того момента, как бог забрал героя. С тех пор, как я переродился.

Пока Хоуп аплодировала мне, покидающему кафедру, я мог думать лишь о Кейдене. Как он стоял бы, скрестив руки на груди, и с самодовольной улыбкой на лице.

— Он бы очень гордился тобой, — сказала Хоуп, отрывая меня от мыслей.

Схватив ее за руку, повел в дальний конец комнаты, на мгновение нуждаясь в уединении.

— Зандер, ты…

Я обхватил ее лицо руками и настойчиво поцеловал.

Она вздохнула и расслабилась в моих руках, отдаваясь страстному прикосновению моих губ.

— Это за что? — спросила, когда я отпустил ее.

— За то, что была рядом и еще… — Я достал небольшой золотой значок из кармана куртки. — Один год, детка.

Хоуп забрала у меня небольшой предмет.

— Один год трезвости. — Она вытащила свой значок. — И один год для меня.

Пять лет, и она больше не зависела от алкоголя. Она показала мне общую картину и сдалась. Каждый проклятый день я извинялся, и буду продолжать извиняться за то, что почти окончательно остановил ее.

— Я люблю тебя, — выпалил я и покраснел.

Мы уже год вместе, на первое свидание мы провели на встрече анонимных алкоголиков, но больше не говорили друг другу эти три слова до… ну… этого момента.

Ее глаза наполнились слезами, подбородок задрожал.

— Я ждала… так долго ждала, когда ты скажешь эти слова.

— Прости. Я хотел, чтобы все было идеально. Собирался признаться, когда буду уверен, что стану последним человеком, который это сказал.

— О чем ты?

— Я говорю, что хочу провести с тобой остаток жизни, Хоуп. Нам не обязательно жениться. Не обязательно заводить детей. Я хочу тебя. И все. Ни больше. Ни меньше.

— Я была бы рада. Быть с тобой. Ложиться с тобой и просыпаться рядом с тобой.

— Каждую минуты находиться внутри тебя, — сказал я, проводя большим пальцем по ее нижней губе.

Она вздрогнула, ее щеки запылали.

— Я тоже люблю тебя, Зандер.

Хоуп

Сердце подпрыгнуло, когда Зандер обнял меня. Обхватив меня руками, он прижал меня ближе, каждый дюйм моего мягкого тела сливался с его твердым.

Сначала мне казалось, что на расстоянии стоит чашка воды, а я не могу добраться до нее. Так сильно я желала его.

Прошел год. Один год.

Для стороннего наблюдателя ничего не изменилось. Зандер выглядел так же. Я тоже. Мы все еще иногда спорили, но совсем не как раньше. Обычно мы обсуждали, что хотели бы на ужин, или чем хотим заняться вечером. Но определенно не так, как до смерти Кейдена.

Зандер доверял мне. Я чувствовала. Он не смотрел на меня обвиняющим взглядом. Не делал глупых замечаний, как когда-то. Он был… собой. Любил меня. Всей душой. И я любила его в ответ. Никогда не любила его так сильно, как сейчас. Сияние его глаз из-за того, что он трезв уже целый год, доказывало правильность происходящего. Что так и суждено. Мы там, где и должны быть.

Мы вместе продолжали ходить на встречи. Он все так же рисовал, а я консультировала людей, злоупотребляющих алкоголем или марихуаной. Или чем похуже.

Взявшись за руки и глядя на небольшую группу соратников, мы прислонились к задней стене. Это был наш дом вдали от дома. Теперь эти люди стали нашей семьей.

Я взглянула на Зандера.

Челюсть напряжена, глаза смотрят вдаль. Он думал о Кейдене.

Я знала, что никогда не займу его место в сердце Зандера, но хотела бы присоединиться к нему. Ощутив трепет внутри, улыбнулась. Положив руку на нижнюю часть живота, толкнула Зандера локтем.

— Что, детка?

— Ничего. — Удовлетворенно вздохнула я. — Ничего.