— Ну, если бы Линлитгоу и те выскочки-беспризорники Шарп и Хаохоа знали свои обязанности, то вашим сипаям и не пришлось бы волноваться об уровне их драгоценной чести.
— Кастовая честь для них всё. Когда распространилась новость, что мы отплываем в Восточную Африку, возникла проблема дезертирства. Не массового, но случаи были. Как только Неру присоединился к Кабинету, и приказы задержали, проблема исчезла. На самом деле, некоторые уже возвратились. Верность – одна из составляющих сути сипаев.
— Я полагаю, вы их примерно наказали?
— О, господи, нет. Я вынес им строгий выговор, больше от расстройства, чем от гнева, а затем передал обратно по взводам. Их собственный позор накажет их хуже, чем я смог бы придумать. Товарищи будут считать их изгоями, пока они не искупят вину.
— Ну, думаю, вы лучше знаете, как поступить. Однако, мы должны спросить, каковы наши дела сейчас?
— Что вы имеете в виду? — Гарри внезапно стал очень подозрительным и осторожным.
— С помощью наших лучших людей в Индии мы должны восстановить отношения с Лондоном, и как можно быстрее. Если это означает поставить нового наместника, который знает свой долг и понимает свою ответственность, то да будет так.
— Мне не кажется, что есть правовой механизм для увольнения наместника, кроме прямого указания из Лондона. И если я понимаю обстановку правильно, любой такой приказ посчитают недействительным. Здешний Кабинет уверен, что правительство в изгнании, сидящее в Оттаве, является законным правительством Британии. Или я неправ? Вот если мы получим от них распоряжение о смещении маркиза Линлитгоу с поста наместника короля, тогда у вас может что-то получиться.
— Конечно, конечно, — Кардью проглотил свой бренди. — Рад был повидать вас, полковник.
Гарри кивнул, так как собеседник встал и потопал прочь. Он махнул стюарду и заказал ещё одну порцию виски с содовой. Это дало ему несколько минут, чтобы обдумать тревожную встречу. К тому времени, когда он опустошил второй стакан, то пришёл к выводу, что пора искать встречи с сэром Эриком Хаохоа.
— Вы планируете расторгнуть все наши контракты? — Ройбен Флит176 умело демонстрировал вежливую любезность, в то время как внутри у него клокотала ярость. — У нас здесь, как вам известно, большие производственные мощности. Будет жаль, если они остановятся.
— Я не думаю, что это случится. Мне стало известно, что военно-морской флот собирается заказать большое количество "Каталин". Проблема в дальности. С выходом Британии из войны мы не можем полагаться на иностранные базы. Так, PB2Y177 – дохлый номер; у него нет нужного радиуса действия. У XB-24178 тоже.
Речи Филипа Стёйвезанта тоже звучали разумно.
— У XB-24 дальность больше, чем у B-17. Намного больше, и он несет большую бомбовую нагрузку. Шесть из них прямо сейчас сидят на конвейере. Их заказывали французы. Теперь они просто сидят. То есть деньги моей компании загорают на солнышке, ничего не делая.
— В других обстоятельствах XB-24, возможно, был бы именно тем, что требуется. Но у него всё равно нет дальности, в которой мы нуждаемся. Ни у XB-32179, который мог бы его потенциально заменить. Если вас это как-то утешит, выпуск Боинг XB-29180 отменён. Но я здесь не за тем, чтобы сообщить об отмене. Вы и Боинг конкурируете за одно и то же – дальний бомбардировщик. Почему вы не показываете мне, что у вас есть?
Флит вытянул из ящика папку и просмотрел список лиц, допущенных к знакомству с перспективным дальним бомбардировщиком его корпорации.
— Верно, господин Стёйвезант, у вас есть допуск. Идите за мной, увидите, что мы строим.
Он пошёл в другую часть здания, с вооружённой охраной в коридорах и кодовыми замками на дверях. В конце концов Флит открыл комнату, где хранились модели и чертежи.
— Давайте начнем с этого.
"Это" было моделью огромного самолёта, приводимого в действие шестью двигателями. Стёйвезант посмотрел на него с любопытством.
— Почему моторы позади крыльев?