Изо всех сил (ЛП)

Поэтому показалось годной идеей распространить слухи, будто жизнь Черчилля окажется в опасности, если он вернётся в Лондон. Батлер всегда знал, что они должны удержать его подальше от микрофона в течение нескольких критических часов после переворота. Поддержку нового правительства можно было расколоть всего одной хорошей речью Черчилля, да так, что не помогут и несколько передовиц от Бивербрука[286]. Как мы могли предположить, что он отнесется к этой угрозе серьезно? - спрашивал себя Батлер у разбитого корыта. У Черчилля никогда не было репутации труса или молчальника. Тот способ, которым он убежал, и сделал нашу угрозу реальной. Его отсутствие в Лондоне и общественное мнение подняли, пожалуй, больше вопросов и сомнений относительно нового режима, чем он сам мог бы в случае возврата. Люди вполне могли решить, что "виноград зелен", и помешать стремлению к контрперевороту. Но его молчание оказалось оглушительным. Все возможные потайные чувства скрылись в череде последовавших событий.

И вот он нарисовался в Канаде, окружённый слухами о смелых спасателях, преследуемых некими таинственными агентами сторонников переворота. Ходили даже шепотки, будто Черчилля уже увозили на тайную казнь, но группа шотландских сторонников и контрабандистов спасла его, приняв на борт как попутный груз. Поэтому вместо того, чтобы быть повешенным высоко и коротко, он сбежал и сформировал правительство в изгнании. Мы получили желаемое, не встретив сопротивления во время прихода к власти, но объявившись в Канаде, он смутил умы подданных. Теперь у них есть ещё одна причина отказать в законности нашего правительства. Вот проклятье!.

- Наша первоочередная задача - заткнуть Черчилля.

У Батлера была идея на этот счёт. Он считал, что его новосозданная Служба Национальной Безопасности хорошо подходит для её воплощения, даже если при этом они зайдут несколько дальше ожидаемого.

- Его нужно принудить отказаться от нападок на нас. У нас есть способ для этого. Вероятно, самый эффективный.

Галифакс заинтересовался.

- И это?..

- Когда Уинстон обрезал концы, то оставил здесь семью. Леди Клементину и детей. Я проинструктировал Службу безопасности задержать их. Мы можем показать Уинстону, что обращение с его женой и детьми будет определяться его поведением в Канаде. Можно сделать условия их содержания достаточно жёсткими, чтобы убедительно доказать точку зрения.

Повисла долгая тишина. Галифакс с недоверием уставился на Батлера. Когда он наконец заговорил, голос его был тих и бесстрастен.

- Вы совсем выжили из ума? Или ваше отвращение к Уинстону перевесило последние остатки здравого смысла? То, что вы предлагаете, чрезвычайная глупость. Я не могу представить, что повредило бы положению нашего правительства больше, чем ваш план действий. Даже если этого не произойдёт, ваше предложение предосудительно само по себе. Вы сказали, что издали приказ на задержание леди Клементины и детей?

- Да, хотя…

- Нас остаётся молиться, что ещё не слишком поздно. Ваш постоянный секретарь доступен?

- Арнольд Робинс? Он снаружи.

Батлер изумился тому, как стремительно Галифакс превратился из слабого и гибкого инструмента в по-настоящему авторитетную фигуру.

- Вызовите его немедленно.

Робинс, скорее всего, ждал в приемной, так как появился всего через несколько секунд. Галифакс за это время успокоился и подавил негодование по поводу предложении Батлера. Войдя, Робинс беспокойно посмотрел на его лицо.

- Как я понимаю, вам отдали инструкции на обеспечение задержания леди Клементины Спенсер-Черчилль и её детей. Данные приказы были отданы?