Изобилие. Будущее будет лучше, чем вы думаете

Курцвейл обнаружил десятки технологий, которые следуют закономерности экспоненциального роста:[149] например, распространение телефонных линий в США, объем трафика данных в интернете за год и количество бит на доллар стоимости магнитного носителя информации. Более того, дело было не только в том, что информационные технологии росли экспоненциально, но и в том, что этот процесс не прерывался, вне зависимости от того, что творилось при этом в мире. Возьмем, к примеру, скорость обработки данных компьютером. За последнее столетие экспоненциальный рост этой скорости оставался неизменным – несмотря на грубое вторжение мировых войн, всемирных экономических кризисов и целый букет других серьезных проблем.

В своей первой книге «Эпоха мыслящих машин» (The Age of Intelligent Machines),[150] написанной в 1988 году, Курцвейл использовал таблицы экспоненциального роста, чтобы сделать предсказания о будущем.[151] Конечно, изобретатели и интеллектуалы всегда делают предсказания, но прогнозы Курцвейла оказались чрезвычайно точными: он предсказал развал Советского Союза, победу компьютера на чемпионате мира по шахматам, начало использования в боевых действиях компьютеризированного оружия с искусственным интеллектом, автоматических автомобилей и – возможно, наиболее эффектное предсказание – Всемирную паутину. В следующей своей книге,[152] «Эпоха духовных машин: Когда компьютеры превзойдут человеческий интеллект» (The Age of Spiritual Machines: When Computers Exceed Human Intelligence), вышедшей в 1999 году, Курцвейл продлил свой пророческий проект до 2009, 2019, 2029 и 2099 года. Точность большинства из этих пророчеств еще не скоро станет известна, но из 108 предсказаний, сделанных на 2009 год, абсолютно точно сбылись 89 и еще 13 оказались чрезвычайно близкими к истине: непревзойденный прогностический рекорд в истории футурологии.

Для своей следующей книги, «Сингулярность близко» (The Singularity Is Near), Курцвейл вместе с командой из десяти ученых провел исследования длиной почти в десятилетие, выстраивая экспоненциальное будущее десятков различных технологий и одновременно пытаясь понять, какие последствия этот прогресс окажет на род человеческий. Результаты оказались поразительными и весьма полемическими. Чтобы объяснить почему, давайте вернемся к будущему компьютерной мощности. Сегодня среднестатистический бюджетный компьютер считает со скоростью примерно 10¹¹ (сто миллиардов) вычислений в секунду.[153] Ученые предполагают, что уровень распознавания паттернов,[154] необходимый для того, чтобы отличить дедушку от бабушки или стук копыт от стука капель дождя, требует скорости 10¹⁶ (10 миллионов миллиардов) вычислений в секунду. Используя эти цифры как базу для дальнейших прогнозов в соответствии с законом Мура, средний ноутбук стоимостью 1000 долларов будет считать с той же скоростью, что и человеческий мозг, менее чем через 15 лет. Перемотайте время вперед еще на 23 года – и вы получите ноутбук за 1000 долларов, который будет выполнять 100 миллионов миллиардов миллиардов (10²⁶) расчетов в секунду – и это будет эквивалентно совокупной вычислительной мощности мозгов всех людей на Земле.

И вот тут начинается спорная часть. По мере того как наши все более быстрые компьютеры помогут нам разрабатывать все более хорошие технологии, люди начнут внедрять эти технологии в собственные тела: нейропротезы для улучшения когнитивных способностей, наноботы для ремонта повреждений, причиненных болезнью, бионические сердца, не знающие дряхления. В книге Стивена Леви «В сети: как Google думает, работает и изменяет нашу жизнь» (In the Plex: How Google Thinks, Works and Shapes Our Lives) Ларри Пейдж (один из основателей корпорации) описывает будущее научных исследований похожим образом:[155]

Google будет включен в человеческий мозг. Стоит вам подумать о предмете, который вы недостаточно хорошо знаете, как вы автоматически получите информацию о нем.

Курцвейл в восторге от подобных перспектив, но другие аналитики относятся к ним настороженно, полагая, что подобное проникновение технологий в наши тела – тот самый момент, когда мы перестаем быть «нами» и становимся «ими», хотя это, возможно, и не совсем так.