Изображение военных действий 1812 года

Битва эта происходила 17 августа. В ночь на 18-е число император Александр занялся приготовлениями к нападению на Вандамма, потому что в это время наши, прусские и часть австрийских войск уже были в соединении между Кульмом и Теплицем. Исполнение атаки было возложено на Барклая, который, стоя впереди Теплица, поручил правое свое крыло австрийскому генералу графу Коллоредо, левое Раевскому, центр Милорадовичу, а резерв великому князю Константину Павловичу. Вандамм стоял впереди Кульма, упираясь правым крылом в горы.

Сражение началось в 9-м часу утра (18 августа), на правом нашем фланге, блистательной атакой нашей кавалерии; Милорадович атаковал французов в центре, а Раевский пошел в обход их правого крыла. В надежде на прибытие Наполеона, Вандамм оборонялся упорно, но часу в 11-м появление Клейста в тылу его поколебало его стойкость. В то же время Барклай усилил нападения с фронта и флангов и овладел Кульмом, с большей частью стоявшей там неприятельской артиллерии.

В час пополудни битва кончилась совершенным поражением французов и взятием в плен самого Вандамма. До 12 тысяч пленных, в том числе 5 генералов, 81 орудия, несколько знамен, 200 зарядных ящиков и весь обоз достались в руки победителей. К довершению общей радости пришло известие о разбитии Силезской армией французов на Кацбахе.

Кульмская победа, тем более неожиданная, что произошла непосредственно за неудачами союзников под Дрезденом, принесла плоды великие и имела громадное влияние на последующие события. Между прочим, она ободрила и воодушевила разноплеменные союзные войска, уже почти терявшие надежду на одоление Наполеона. Оценивая важность успеха, одержанного над искусным и сильным врагом, император Александр увековечил памятный день 18 августа 1813 года учреждением особого, поныне существующего комитета, для призрения увечных генералов и штаб– и обер-офицеров.

Если армия русская, во все времена, с чувством признательности будет воспоминать благотворный подвиг Монарха, то благодарным воспоминанием должна она чтить и память полководца, содействовавшего этому подвигу, блистательным исполнением при Кульме предначертаний своего Государя.

Император Александр наградил важную заслугу Барклая под Кульмом возложением на него высшего знака военного отличия в нашем Отечестве: ордена Св. Георгия 1-го класса. Император Австрийский пожаловал ему командорственный крест Марии-Терезии. Провидение как бы нарочно приуготовило для Барклая торжество в такие дни, в которые ровно за год перед тем ему суждено было испить глубокую чашу огорчения; 18 августа 1812 года Барклай – жертва обстоятельств в Царево-Займище, и 18 августа 1813 года Барклай – торжествующий победитель при Кульме: сколько тут противоположности!

После Кульмского сражения Главная союзная армия расположилась вдоль Богемской границы, от Теплица до Коммотау, на том самом пространстве, которое занимала при выступлении к Дрездену. Наполеон, следовавший за Вандаммом, узнав о его поражении, велел войскам своим остановиться. Спустя несколько дней он пошел к Бауцену, в намерении атаковать армию Блюхера.

Пользуясь его удалением, союзные государи определили перейти опять к наступательным действиям и для того назначили Шварценбергу, с частью австрийских войск, идти из Дукса на Лейтмериц и Ауссиг, и, переправясь там через Эльбу, действовать во фланг Наполеону, от Румбурга и Цитау. Остальные за тем войска Главной армии долженствовали поступить под начальство Барклая и сделать наступательное движение в Саксонию, до Фрейберга и Дрездена.

К последнему городу направлен был граф Витгенштейн, с приказанием, в случае возвращения Наполеона, отступить к Теплицу, где, смотря по обстоятельствам, Барклаю де Толли надлежало: или атаковать неприятеля, если он малочислен, или, в противном случае, отойти далее в Богемию, за реку Эгер.

Оставшись временно главнокомандующим в Богемии, Барклай де Толли не был вполне доволен присланной ему Шварценбергом диспозицией и написал императору Александру, 25 августа, из Ноллендорфа, следующее собственноручное письмо: «Я получил сейчас диспозицию князя Шварценберга и спешу донесть вашему величеству, что движение австрийцев на правый берег Эльбы есть самое лучшее предприятие, которое сделать можно; но я удивляюсь, зачем сие движение не выполняется нашими войсками: мы тут более были бы в связи с Блюхером и Беннигсеном, а теперь мы вовсе от них отделены.

Ежели бы с самого начала сделана была сия диверсия, то последствия были бы блистательнее, нежели экспедиция наша на Дрезден. В главном основании предпринимаемый маневр хорош, но, судя по тому, как князь Шварценберг выполнить оный предполагает, выходит, что он будет действовать по кордонной системе, то есть слишком растянется и нигде не будет иметь резервов. Ради Бога, государь, не допустите, чтобы Блюхер потянулся вправо, а Беннигсен стал между нами и австрийцами.