Изобретатель чудовищ

Из раны потоком хлынула дымящаяся, пенящаяся кровь. Пошатнувшись, Магог припал на колено. Раненый ящер разинул пасть, в которой клокотало рычанье.

Блеснул пистолет! Феликс бестрепетно сунул ствол в разинутый зев Магога и до отказа выжал спусковой крючок.

Свинцовое ядро заскользил по направляющим ствола и пробил мягкое нёбо твари.

Пораженный в мозг ящер медленно повалился набок. Его гигантское тело начало содрогаться, лапы скребли по полу, багровые глаза застыли. Так умирало темное божество Магоговой пустыни, повелитель земных недр, тысячу лет готовившийся к тому, чтобы подчинить себе человечество.

— Вы жалки… — захлебываясь кровью, зашипел Магог. — Что вы натворили? Чего вы добились?.. Один из вас — мертвец. Второй — давно уже не человек. У третьей разбито сердце. Вашу безумную победу вы никак не сможете… использовать…

"Использовать" — было его последнее слово. Туша ящера перестала биться. Исидор устало заложил костяной жезл за пояс. Орхидея попробовала выдернуть застрявшее в боку Магога копье, но оно засело слишком прочно.

— Магога больше нет, — проронил, наконец, Феликс. — Полагаю, и мой срок вот-вот истечет…

— Не надейся, — сделал отрицательный жест Исидор. — Магог не солгал… Прости, Феликс. Тебе неприятно будет это услышать. Но я, к сожалению, такой же ар-хогрианин, как и он, и мне вполне понятно, что означали его слова. Ты… уже мертвец. Своего рода секвестр. Элементы питания, которые ты в себя вживил, перестроили твой организм. Проверь, Феликс: у тебя нет пульса.

Феликс пощупал свое запястье — никакого биения артерии. В смятении он распахнул рубашку и прижал ладонь к груди в том месте, где под кожей светились имплантаты.

— Убедился? — спросил Исидор. — Не знаю, к добру это или к худу для тебя. Возможно, это и лучше, чем перестать существовать вовсе. Ведь ты по-прежнему можешь распоряжаться собой. Твой мозг и нервная система принадлежат тебе, в отличие от созданных Магогом и подчиненных ему секвестров.

— Ты предвидел, что это произойдет?

— Нет. Мои знания увеличиваются постепенно, с каждым последующим этапом мутации. Я не мог тебя предупредить, — как бы извиняясь, пояснил Исидор.

— Но имплантаты когда-нибудь разрядятся…

— Они имеют свойство подзаряжаться, когда ты будешь спать или употреблять пищу. Так что от человеческих потребностей ты не избавлен.

— И все-таки я мертвец?..

— Мертвец…

Орхидея вмешалась:

— Феликс, — поглядела она на него строго. — Мертвец — Магог, а ты… ты со мной. Ты живой!

— Я буду внушать людям лишь страх.

— Но мне — нет!

— Ты, храбрая разведчица из форта, будешь терпеть рядом с собой секвестра? — Феликс изогнул бровь.

— Ты человек, Феликс, — ответила Орхидея. — У тебя не бьется сердце, но оно может дарить тепло. Ты дал мне снова почувствовать себя нужной, мне захотелось пойти с тобой и побывать на поверхности Земли, увидеть цветы и солнце. Мне незачем возвращаться в форт. Война скоро закончится: наши воины перебьют отродий Магога, а самого Магога теперь нет, и он не сможет создавать еще и еще… Полководец Северин поймет, что наш "рейд обреченных" одержал победу. Мое копье, мой арбалет форту не пригодятся. Возьми меня с собой, Феликс. Меня нисколько не пугает то, кем ты стал.

Феликс показалось, будто его остановившееся сердце опять обрело способность биться. Они с Орхидеей немало путешествовали, но им редко доводилось поговорить по душам. Они сражались плечом к плечу, обсуждали маршрут, и им было не до того, чтобы проявлять свои чувства. К тому же они считали себя "рейдом обреченных", оба остерегались слишком сильной привязанности. Но невзгоды сблизили их, не требуя ни лишних слов, ни особых знаков внимания.

— Мир на поверхности — не рай, — произнес Феликс. — И в нем нас ждут не только цветы и солнце. Но я с радостью возьму тебя с собой. Дай мне руку! Это будет наш с тобой рейд, Орхидея!

Юная разведчица крепко сжала его ладонь.

— Я бы проводил вас до ворот, — смущенно сказал Исидор. — Но, откровенно скажу, меня не тянет лишний раз выходить под открытое небо. Это пробудит во мне всяческие воспоминания, ностальгию, и спуститься под землю, мне будет неизмеримо труднее.

— Под землю? — изумился Феликс. — Я не ослышался? Ты возвратишься на корабль Магога?!