Изобретатель чудовищ

— Я верю вам… но… Обещаете не забыть про Дарена?

— Вот тебе мое слово! — подтвердил Феликс.

— Можешь не сомневаться в нем, — подбодрил девушку Исидор. — И в нас тоже.

— Тогда вам это понадобится! — поспешно промолвила Мира.

Она готова была отдать вещи, которые несла с собой, от души желая помочь хотя бы так. Феликс внимательно осмотрел остро заточенный короткий меч:

— Тим, ты умеешь пользоваться подобным оружием?

— Нет, в моем ремесле эта штука без надобности.

— В таком случае оставь клинок у себя, Мира. Из нас никто не владеет мечом. Прибереги его, как ты и собиралась, для Дарена.

— Но я хочу быть полезной.

— Эх, милая фея, твоя храбрость сама по себе придает нам силы. Но нам бы выяснить, где сердце лабиринта — ничего полезней для нас сейчас нет.

— Не знаю, пригодится ли вам это в поисках… Однако когда я блуждала по подземелью, до меня долетел странный шум. Чем больше я приближалась к нему, тем глубже мои ноги увязали в топкой трясине, и я не осмелилась двигаться дальше. Там был шум… Необычный гулкий шум… Будто и вправду билось огромное сердце!

— Вот так да! — оживился Феликс. — Запомнила, в какой стороне?

— Я отведу вас.

Дорога пролегала вдоль берега черной реки. Река текла в самую глубину лабиринта. Спустя некоторое время путники почуяли испарения болота. Под ногами чавкала вязкая жижа, над которой шевелились длинные трубки болотных растений, кочки были покрыты разноцветными фосфорецирующими мхами. Пейзаж навевал страх, и Тим, поравнявшись с Феликсом, беспокойно прошептал:

— У меня плохое предчувствие. Эта Мира — она вовсе не то, чем кажется.

— Есть причины ее подозревать?

— Да. Ты не видишь? Она пытается заманить нас в западню. По-твоему, беззащитная девушка добровольно полезла бы в такое кошмарное подземелье? Я не верю, что она из города. Она — часть лабиринта.

— Ты недооцениваешь силу любви, Тим. Влюбленные способны и не на такое.

— Любовь! — фыркнул вор. — Сотни лет лабиринт затаскивает в себя людей. Но что-то я еще не слыхал, чтобы кто-то искал пропавших. Всем в городе плевать друг на друга!

— Ручаюсь, Тим. Любовь — именно то, что может сделать человека неравнодушным! Пусть это тебя не удивляет.

Их разговор прервался — из-за пелены мрака наконец стали слышны звуки, о которых поведала Мира: что-то вроде биения громадного сердца.

— Там… — молвила девушка. — Дальше начинается топь.

— Вязкое место! Ступайте осторожнее! — посоветовал Феликс товарищам.

Время от времени кто-то из путников все же оступался и, попадая в трясину, проваливался по колено. Тим чертыхался, Исидор держал Миру за руку, чтобы она не споткнулась. А девушка все лелеяла надежду, что ее возлюбленный тут, рядом:

— Дарен! Дарен!

Феликс обернулся к Мире и приложил палец к своим губам.

Везде по-прежнему были только мхи и грибы: они становились все гуще, укладываясь в фантастический ковер, красивый и зловещий.

Звук, очень похожий на пульсацию сердца, становился все отчетливей. В мареве мглы вырисовывалось нечто неописуемое. В неглубокой котловине находилось то, что Садовник называл сердцем лабиринта — это была колоссальная помпа, которая всасывала болотную жижу и извергала из себя зловонные пенящиеся волны.

— Какая гадость!.. — покривился Исидор.

Тим плюнул:

— Фу! Что за дрянь?

В вязкой грязи под ногами спутались целые мотки дохлых червей.

— Их выносит сюда волной, — определил Феликс.

Ученый, с трудом преодолев брезгливость, разворошил тесаком тошнотворный клубок:

— Ого! Какие-то присоски!.. Черви — жертвы мутации!

— Что с ними произошло?

— Допускаю, что виной всему жидкость, которую качает это устройство, — Исидор указал на шумящую помпу. — Она пропитала весь лабиринт! Занятно, занятно, — ученый, словно беседовал сам с собой. — Генетические изменения… мутагенное химическое вещество… последствия… А что если… да-да! Поразительно!

В голове Исидора родилась гипотеза.

— Лабиринт, внутри которого мы сейчас, — один грандиозный мутант. Когда-то, тысячу лет назад, жидкость, которую качает помпа, въелась в землю под городом и трансформировала ее! Зараженная земля, под влиянием крови Магога, ожила. Обыкновенный лишайник превратился в мозг, воронка в земле стала чревом с хваткими корнями ненасытных растений, они стали рыть проходы, и туннели стали туловищем лабиринта — земляного нечто! Он осознал себя живым существом. Лабиринт принялся тянуть свои щупальца-коридоры к Огненному городу и пожирать, пожирать…

— Но откуда взялась сама помпа? — не мог разобраться Тим.

— Понятия не имею! Глядя на помпу, я убеждаюсь, что она — механизм. Перед нами автоматическая конструкция! Сердце лабиринта — это уникальное устройство! Но кто его соорудил?

— Давайте-ка остановим помпу, — повысил голос Феликс. — А исследованиями займемся после.

— Подождите! — вырвалось у Тима. — Там бурлит какая-то мерзость, а вы предлагаете в ней плескаться? Мы же все превратимся в каких-нибудь червей. Мне не хочется туда лезть.

— Побудь с Мирой, — отрезал Феликс. — Присмотри за ней, а мы разберемся с помпой. Ты со мной, Исидор?

— Конечно.