Изобретатель чудовищ

Стены и пол были скользкими, покрытыми кровью, превратившейся в гниющую слякоть и источавшей густой гнилостный запах. Дрожь пробирала, стоило вообразить, как батискаф курсирует в пучине лавы, набитый сваленными в отсеке истерзанными останками: головами, конечностями, телами — биоматериалом для создания секвестров.

Крышка люка автоматически закрылась. Путь назад для Феликса и его друзей был отрезан. Раздался гул, вновь заработали гребные винты батискафа, и аппарат стал погружаться.

Путники в гробовом молчании теснились внутри. Каждый из них невольно спрашивал себя, не совершили ли они роковую ошибку. Теперь им предстояло лицом к лицу встретиться с неизвестностью.

— Мы зря поторопились, — пожалела Орхидея. — Кто-то из нас должен был вернуться в Ледяной форт и рассказать о батискафе. Мы даже не догадались составить донесение для будущих рейдов!

Исидор с досадой прибавил:

— Мы совершенно случайно завладели последней запиской "Крадущихся". Ее следовало бы перепрятать и сложить сверху пирамиду камней. А теперь мы исчезнем в прямом смысле слова бесследно.

В батискафе отсутствовала вентиляция. Невзирая на то, что его корпус состоял из огнеупорного материала, стены отсека понемногу раскалялись.

— Тут как в кастрюле, — сравнил Тим. — Мы просто сваримся по дороге, и Магог получит хороший обед из пяти "обреченных рейдеров".

— Кое-кто рассчитывал на холодное пиво, а нынче и сам окажется закуской, — зловеще изрек часовщик.

В отсеке было нечем дышать. Потрескавшимся от жары губами путники хватали горячий воздух.

— Батискаф перевозит не только трупы, но и самих монстров, — Исидор попытался успокоить себя умозаключениями. — Вряд ли Магогу безразлично, выживут они тут или нет. Нам должно хватить воздуха до конца путешествия! — но тотчас оптимизм ему изменил. — Однако если у секвестров в корне иная дыхательная система… если они для дыхания используют не кислород либо кислорода им нужно меньше, чем нам… Либо Магог включает вентиляцию, только когда в батискафе находятся его создания, а сейчас батискаф работает в режиме, в каком транспортируется биоматериал…

— Либо, либо!.. — осадил ученого Седоус. — Заладил. И без тебя тошно!

Ученый затих. Сквозь гул гребных винтов слышалось сиплое дыхание измученных путешественников.

— Нет сомнений, — снова заговорил Исидор, — мы движемся в цех или в лабораторию, где Магог изобретает чудовищ, каких только в силах явить самая изуверская фантазия. Нечто такое, что еще даже не выходило на поверхность!..

Пессимистические прогнозы ученого в этот раз вывели из себя Орхидею.

— Обратной дороги нет, Исидор. Мы можем лишь верить в себя и бороться. Что касается меня, я не сдамся без борьбы.

Феликс ощущал, что гнетущая атмосфера требует разрядки. Он вступил в разговор, с нажимом повторяя:

— Мы "рейд обреченных", друзья. Наш выбор правилен. Мы не могли позволить батискафу уйти пустым. Увидев пустой батискаф, Магог заподозрил бы, что его тайна раскрыта. Что надписи на стелах расшифрованы и пароль подобран. Любое донесение в форт было бы бессмысленным. Поняв все, Магог изменил бы пароль или превратил батискаф в ловушку. Мы поступили разумно. Если бы один из нас остался на берегу, а остальные погрузились в батискаф и погибли, произошло бы то же самое. Наш гонец явился бы в Ледяной форт, но Магог уже был бы прекрасно осведомлен, что его батискаф захвачен. Какое бы войско ни привел с собой гонец, его ожидала бы в лучшем случае бесполезная площадка со стелами, отключенная от всех систем. А в худшем, как я уже сказал, — западня. Но пусть даже я ошибаюсь! Оглядитесь в отсеке. Подсчитайте, насколько большой отряд разместился бы тут? Нам впятером трудно дышать. А будет нас десятеро? При всем желании, будь подмога у нас под рукой, в этом батискафе не отправишь целое войско. Мы сделали все, что возможно в нашем положении. Мы застанем Магога врасплох. Это единственное наше преимущество, учитывая, что численного преимущества у нас нет и не может быть.

Феликсу хотелось внушить своим спутникам уверенность в выбранном пути. Он стремился заразить их своим воодушевлением.

— Каждая минута грозит нам бедой, — не отрицал Феликс. — В батискафе нам светит изжариться заживо или задохнуться, а в логовище Магога на нас точат клыки самые жуткие твари. Но одно — рисковать жизнью, жалея об опрометчивом поступке. И другое — рисковать, когда риск неизбежен, когда он — плата за победный шанс. Не унывайте. Если нам и предстоит проститься с жизнью, то не потому что мы по неосторожности погубили себя, а потому что приняли вызов, брошенный нам судьбой.

Орхидея пристально всматривалась в заросшее, суровое лицо Феликса. Исидор задумчиво подал голос:

— Звучит убедительно, Феликс. Обещаю, я буду с тобой до последнего мгновения. Ты угадал: мне горько было бы сознавать, что все тяготы нашего похода и все удачи, которых нам удалось добиться, превратятся в прах в этой консервной банке. Но сейчас я присоединяюсь к тебе: мы заслужили шанс одолеть Магога.