Изобретатель смерти (сборник)

– Вот именно, – поддержал его Лев. – Высота там, как я помню, небольшая, но и он невысокого роста, так что просто со стола не достал бы. Значит, должен был притащить хотя бы ту же стремянку, отсюда вопрос к электрикам: где они ее держат, в каком состоянии и где оставили, в каком и где нашли. Опросить охрану, дежурившую ночью, – не заметила ли она чего-нибудь необычного. И нужна полная информация от врачей, в каком состоянии находятся пострадавшие в павильоне люди, с кем из них уже можно говорить. Если таковые есть, начать осторожно опрашивать их на предмет наличия смертельных врагов. У тех, с кем говорить еще нельзя, опрашивать семьи, тут уже можно действовать более настойчиво, как и с семьями тех, кто погиб. Главное, сразу озвучить нашу версию – это не теракт, а покушение на убийство, и мы выясняем, кого именно. Они такой мозговой штурм устроят, что все обиды с детсадовских времен вспомнят, ну а мы потом отсеем лишнее.

– Лева! Ты представляешь себе, какие разборки начнутся? – покачал головой Крячко.

– Поверь мне, Стас, что это мелкие семечки по сравнению с тем, что будет, если мы срочно не найдем Беклемищева, – горько усмехнулся Гуров.

Тут в комнату вбежала какая-то девушка:

– Я знаю, где есть отпечатки! Борька мне календарь к стене кнопками прикреплял! Только я его теперь боюсь трогать! – проговорила она, выскакивая в коридор.

– И правильно, что не трогала! Я его сам сниму! – крикнул ей вслед Степан и бросился за девушкой. Вскоре он вернулся, неся коробку из-под больших скрепок. Лев заглянул туда и увидел, что он не стал забирать весь календарь, а вырезал часть бумаги вокруг кнопки вместе с ней самой – таким образом, отпечаток получался целиком.

– А на одной кнопке, между прочим, и кровь есть – укололся он, – тихо сказал Степан.

– Господи, не выдай! – шепотом взмолился Стас и тут же вздрогнул от пронзительного крика:

– Я вспомнила! – Это к ним прибежала секретарша Люба. – Когда был объявлен конкурс на проект, нам каждый день мешками разные рекламные буклеты приходили. Мы их в холле положили – придут люди, пусть смотрят, пока ждут. И Борька часто сидел в холле и тоже их смотрел, а один, с корабликами, так постоянно!

– Я пошел на дело, – тут же подхватился Савельев. – Мадемуазель! Составьте мне компанию и покажите необразованному сухопутному, как выглядят корабли.

Девушка засмеялась, и они вышли в холл. Вскоре Степан вернулся, неся в файле какой-то рекламный буклет, и Гуров сказал:

– Итак, что мы здесь имеем. Установочные данные, образцы почерка и подписи, ксерокопию паспорта, отпечатки пальцев и, будем надеяться, потожировые с кровью. Хоть я теперь и руководитель группы, но подстраховаться не мешало бы – вряд ли нас там с распростертыми объятиями встретят. Поэтому считаю целесообразным улики разделить: кнопки с бумажками заберет Степан – все необходимые для сравнения данные у его конторы есть, а буклет мы отдадим. Имя Беклемищева пока «светить» не будем, сначала сами с ним разберемся.

– Тогда я сейчас одного парнишку своего высвищу, он у меня все заберет и отвезет в нашу лабораторию, – пообещал Степан.

– Быстро оформляйте под протокол изъятие всего этого! Степан! Не забыл еще, как это делается?

– Обижаете, гражданин начальник! – по-блатному ответил тот.

– Значит, вдвоем быстрее справитесь. Вперед! – скомандовал Гуров.

Через несколько минут все было оформлено, и Крячко, посмотрев на часы, сказал:

– Лева, пора ехать и принимать командование.

– Хорошо, Стас. Я выскажу им все, что о них думаю, а потом ты уж сам рули. Основное для начала я тебе набросал, а дальше война план покажет. Мы же со Степаном поедем по адресу Беклемищева – пора посмотреть, что это за фрукт такой. Степан, отдай Стасу ключи от дома, а ты, Стас, видимо, раньше нас освободишься, так приготовь хоть что-нибудь, потому что иначе я свалюсь – за ведь день ни крошки во рту не было.

Среда. Вечер

Комната, где собрались лишившиеся своего прежнего руководителя члены рабочей группы, встретила Гурова и Крячко (Степан остался ждать Льва в машине) напряженной тишиной. Из всех присутствовавших только Шатров и Богданов знали, что представляет собой Лев, но, несомненно, уже успели сказать остальным, что ничего хорошего ждать от него не приходится. Гуров и Крячко прошли к столу, Стас сел, а вот Лев остался стоять и, оглядев всех неприязненным взглядом, заговорил: