Изобретатель смерти (сборник)

– Так мы же не знаем, как эти устройства выглядели – может, совсем безобидно? – возразил Стас.

– Чего мы мучаемся? Сейчас достанем рабочие материалы и найдем там фотографии, – разрешил их спор Лев.

Но сделать они ничего не успели, потому что приехал Степан. Уставший, вымотанный, но с таким торжествующим видом, что они поняли – парень вышел в цвет!

– Степушка! Ну, не томи! – попросил его Стас. – Что рассказал тот мужик?

– Повествую! – начал парень. – Он уже лежал в палате, когда туда Бориса привезли. И женщина вечером приходила при нем. Она к Борису бросилась, целовала его и все повторяла: «Слава богу, живой!» Стала ему все доставать, а он ей: «Ну, зачем ты пришла? Он же тебя выследит!» Она ему: «Ничего, вот завтра Леня из рейса вернется, и он уже не посмеет к нам сунуться!» Потом она к врачу пошла, а когда вернулась, сказала: «Слава богу, все обошлось! Тебе надо только пару дней полежать, а потом уже и ходить можно будет потихоньку». Борис ей: «Забери меня отсюда, я боюсь!» Она ему: «Потерпи совсем немножко, совсем чуть-чуть, пока Леня приедет». Короче, она ушла. Мужик попытался было с Борисом поговорить, а тот притворился, что спит, а может, и действительно спал. Но! На следующий день пришел мужичонка – тут его правильно описали, и, едва Борис его увидел, как у него такой ужас в лице появился, такой страх, что мужик сразу понял, кого именно мальчишка боялся. Мужичонка попросил его выйти – ему с сыном поговорить надо, а Борис с такой мольбой на него посмотрел – не оставляйте, мол, меня, – что мужик даже поближе пересел, улыбнулся понаглее и сказал, что ему и здесь хорошо. Мужичонка понял, что не выгорит у него, укоризненно сказал: «За что ты со мной так, сынок?» – и вышел. Едва за ним дверь закрылась, как у Бориса настоящая истерика началась, рыдал чуть ли не в голос и все мужика благодарил за то, что тот его спас. А на следующий день пришел мужик, видимо, тот самый Леня, и начал вещи Бориса собирать, а тот лежал, смотрел на него счастливыми глазами и улыбался. Мужик рыпнулся было, что мальчишке еще долечиваться надо, а Леонид этот ему очень серьезно ответил: «Я тебе ничего объяснять не буду, только ты мне поверь, что так надо! А долечиться он и в другом месте сможет!» Вот такой расклад, отцы-командиры!

– Если кто-то что-то понимает, то объясните мне, а то я чувствую себя полным идиотом, – тоскливо попросил Стас. – На преступника мальчишка явно не тянет, но отпечатки пальцев на месте преступления его!

– Поверьте моему опыту, это подстава, – веско сказал Орлов. – А кто и как ее организовал, разберемся.

И никто ему и слова против не сказал, потому что опыт оперативной работы у него был гораздо богаче и больше, чем у Гурова и Крячко, не говоря уж о Савельеве.

– Разберемся, – недобрым тоном повторил Лев и спросил: – Степан, что по телефону Федора?

– Он в тот день вообще никому не звонил. Да и звонить-то ему особо некому. Когда он сел, его с работы уволили, потом жена с ним развелась, другого себе завела, так что вышел он на свободу в никуда. В квартире однокомнатной, что у них была, чужой мужик с его женой живет, но ради дочери он ее делить не стал, только машину забрал. Потому и в бригаду эту подался, что кочуют они с места на место, а живут в вагончиках.

– Ищите среди соседей, – посоветовал Лев. – Среди тех, с кем он до отсидки дружил. Ясно же, что не чужой человек попросил его Бориса к себе взять – парня от отца спрятать надо было.

– Понял, сделаем, – заверил его Савельев.

– Тут у меня еще одна мысль возникла, – подумав, продолжил Гуров. – Центр от трассы находится довольно далеко, а Борис бежал к ней со всех ног, падал, поднимался и снова бежал. Зачем? Видимо, хотел остановить попутку или автобус. Нога у него до сих пор больная, так что, если бы он окончательно упал где-то на середине пути, его увидели бы сотрудники фирмы, когда в Москву возвращались. Значит, до трассы он добрался. Стас! А запроси-ка ты сводку происшествий за пятницу по тому району и поищи как Беклемищева – документы же, наверное, у него с собой были, когда он с остальными в Центр поехал, так и неизвестного. Не случилось ли с ним чего-нибудь?

– Завтра с утра этим займусь. И фирмой этой электрической, которая «Да будет свет», – пообещал Крячко.

– Что за фирма? – тут же поинтересовался Савельев и, когда его ввели в курс дела, решительно заявил: – Станислав Васильевич, этой фирмой мои ребята займутся – честное слово, у них лучше получится.

– Отбираешь ты у меня хлеб, – сделал вид, что обиделся, Крячко. – Можно сказать, изо рта выхватываешь! – Но тут же снова став серьезным, попросил: – Лева! Ты сегодня какую-то версию проверял, может, расскажешь, что к чему, тем более что и Степан здесь.

– Понимаете, есть в человеческом характере одна нехорошая черта – хвалиться, – начал Гуров. – Вот я и подумал, что если кто-то из сотрудников тех организаций, куда отправлялись билеты, каким-то образом получил его откуда-то еще, может, не удержался и сказал об этом. Например, ему не дали, а он в ответ: «А у меня уже есть!»