Изобретатель смерти (сборник)

Степан опять прокрутил изображение, и теперь в кадре уже вечер, стол в беседке под низко висящей лампой, на нем жареная рыба, хлеб, овощи, фрукты, зелень, сок – одним словом, обычный южный стол. За ним Всеволод, Игорь, Григорий и Сергей. На перилах беседки сидит и умывается котенок.

– Папа, а Фунтик рыбью голову гонял-гонял и в бассейн уронил, – говорит Игорь.

– А доставать ее, конечно, мне, – вздыхает Сергей.

– Не надо, Сережа, я сам нырну! – с готовностью предлагает Григорий.

Игорь прижимается к отцу, который обнимает его рукой за плечи, и обиженно спрашивает:

– Папа, а почему тебя комары не едят, а меня едят?

– Потому что ты у меня самый вкусный на свете! – Всеволод целует сына в макушку.

Савельев выключил запись. Гуров некоторое время сидел молча, а потом напряженным голосом произнес:

– Степан, ты понимаешь, что я тебя сейчас убью? Ты что, не мог мне раньше сказать? Ведь если бы я убедился в том, что он из-за меня покончил жизнь самоубийством, то застрелился бы.

– Да кто вам дал бы! А сказать я действительно не мог – вы – офицер и сами понимаете, что такое приказ. И сейчас бы вы ничего не узнали, но я понял, что вы с вашей настойчивостью можете все дело загубить – вы же значение слова «нет» не понимаете и всегда прете напролом. Я доложил, и мне разрешили вам кое-что показать, но вы, естественно, ничего не видели.

– Но зачем было затеваться с самоубийством? – возмутился Лев.

– А как иначе можно было дело закрыть? Только за смертью подозреваемого, – объяснил Степан. – И документы, что я тогда в коробке увез, поштучно проанализировали, и в Следственный комитет попало только то, что никак к Лазареву привести не могло. Когда в Центре все это случилось, туда сразу же выехали наши эксперты. Как только эти взрывные устройства попали к ним в руки, они от восторга дар речи потеряли, и мы тут же все фотографии и описание из дела изъяли. Разглашать ничего нельзя было, поэтому на совещании была озвучена более-менее правдоподобная версия произошедшего. Потом была создана рабочая группа из разных ведомств. Вы не думали, почему вас туда включили, если всем давно известно, что вы работаете только с Крячко или вообще один? Или кому-то заноза в заднице потребовалась?

– Как сказал Орлов: «меня там хотели».

– Правильно сказал. Вас туда включили специально, потому что знали, что вы обязательно пойдете своим путем, а вы до сих пор никогда не ошибались, и Олег Михайлович в вас верит. А потом я к вам присоединюсь, и это ни у кого не вызовет подозрений. А тут еще и Плюшкин со своей дурью нам подыграл. Нам нужен был человек, который изобрел это взрывное устройство. И мы с вашей помощью его нашли! Вы знаете, что Лазарев изобрел для этой своей затеи? Этой вещи аналогов в мире нет! Это новое слово в науке! Он же подрыв из Воронежа произвел! Причем изобрел шутя! Походя! Не напрягаясь! Да если бы не та история с Шаповаловым, он уже академиком был бы. Вы знаете, какую работу он сейчас ведет? К нему генералы из Москвы на консультацию прилетают. А тогда пришли к нему в Лефортово люди, поговорили, объяснили, сделали предложение. Он подумал и согласился, но выставил несколько условий.

– Даже так? – невесело усмехнулся Гуров. – И что же это были за условия? Игорь, Григорий, а еще?..

– А он себе цену знает! И мы ничего плохого в этом не увидели! Григория я лично к нему первым привез, прямо на следующий день после того, как сам Лазарев там поселился. Господи, как Гриша радовался! Сначала плакал от счастья – все никак поверить не мог. А потом схватил Всеволода в охапку, в воздух поднял и смеялся как ребенок. Да и сам Лазарев при всей своей невозмутимости чуть не прослезился. С Игорем пришлось сложнее – там и психиатры, и гипноз, и Лика возле него месяц провела, но результат вы видели. А еще Лазарев захотел с отцом встретиться.

– Да-а-а? – с интересом протянул Гуров. – И как прошла эта встреча?

– Всеволод дал ему две пощечины и объяснил, за что: одну – за мать, которая сошла с ума от горя после того, как этот мерзавец ее бросил, а вторую – за себя! И все! На том встреча и закончилась. Кстати, они действительно очень похожи. Ну а остальное по мелочам: квартиры, гаражи, машины, дачу продать, деньги со всех счетов на его счет перевести, мебель, картины и все прочее из дома его бабушки с дедушкой в его новый дом перевезти… Словом, ерунда.

– Но почему он тогда, в Воронеже, не рассказал мне о светильниках, расписании и всем остальном? Какого черта он выламывался? – возмутился Лев.

– Я вам дам копию записи того разговора, посмотрите на себя со стороны и все поймете. Вы так и не поняли, что перед вами не шизофреник, который сломается, и давили на него. А Всеволод настоящий мужик! Он в вас разочаровался, о чем и сказал напрямую.

– Ты тоже записывал?!