Изобретение велосипеда

2. «Жизнь создаёт больше железных механизмов, чем прекрасных зданий». (Эта мысль, правда, была Гектору не очень понятна. Он давно забыл, где её вычитал. Но она предполагала некоторый горький житейский опыт, которого пока у Гектора не было и который ему приходилось себе придумывать.)

3. «Всё уходит, а что-то остаётся…» (Это была самая любимая фраза, хотя в памяти подчас оставалось то, чего в жизни вовсе и не было: какие-то милые симпатичные женские лица, кружевные зонтики над головами, лунный свет в парках, голубые пруды с красными заплатками из листьев, лебеди с длинными белыми шеями, органная музыка среди осеннего леса, верные друзья, чистый звон фужеров с шампанским, верховые прогулки вдоль утренних полей и многое другое оставалось в памяти, а что-то уходило, уходило…)

В тот год почерк у Гектора вдруг резко изменился. Если раньше он выводил дрожащие витиеватые буквы, то теперь буквы стали приземистее и крепче.

В середине апреля весна — девушка-босоножка — бегала по грязи, но скоро грязь высохла, небо прояснилось, и ветер принялся разносить по улицам пыль. Гектор перестал мыть Караю ноги, и на ковре в прихожей тот оставлял вереницы серых пыльных следов.

На улицах появились люди с пилами, садовыми ножницами и лестницами. Они превращали деревья в многоруких языческих идолов. Внизу валялись свежеспиленные ветки. Потом неожиданно пошёл дождь. Он смыл с памятников купоросную зелень, прошёлся прозрачной дробью по крышам и окнам, и на ветках в лужах распустились маленькие зелёные листья.

Такая удивительная весна была в тот год — грязь, пыль, дождь, распустившиеся ветки в лужах.

2

Иногда, когда Гектор собирался в школу, на кухне появлялась мать. В розовом стёганом халате, зевающая и скучная, она садилась за стол напротив Гектора, наливала в чашку кофе и грустно смотрела на сына.

— Ты так смотришь, словно провожаешь меня по крайней мере в Антарктиду, — как-то сказал ей Гектор.

— Я не представляю, как ты будешь сдавать экзамены… Ты же совсем не занимаешься…

— А тебе, мама, и не надо ничего представлять… Сдавать-то я буду, а не ты…

— Ты последнее время мне ничего о себе не рассказываешь, — вздыхала мать. — Я ничего-ничего не знаю…

— Лучше бы ты спала по утрам, — советовал Гектор. — Тогда тебе чего-нибудь бы снилось… А завтрак я сам себе прекрасно готовлю…

— Хорошо бы, ты ещё и посуду за собой мыл…

— Ладно, теперь я буду мыть за собой посуду…

— Я вчера нашла в твоём портфеле сигареты, — сказала мать, — болгарские сигареты по кличке «Трезор» с красным кружком на пачке…

— А что ты искала в моём портфеле? — быстро спросил Гектор.

— Я искала авоську, которую дала тебе, чтобы по пути из школы ты зашёл в овощной магазин. Деньги, кстати, я тебе тоже дала…

— Мамочка, я опаздываю! — Гектор целовал мать в щёку. — А сигареты не мои. Неужели ты думаешь, — я стал бы их от тебя прятать?

— Но если я ещё раз найду у тебя в портфеле сигареты…

— Тогда я буду курить трубку! — Гектор выбегал из кухни, потому что часы в прихожей били половину девятого.

— Ты хоть сыт? — волновалась мать.

— Конечно, нет! — кричал, захлопывая дверь, Гектор. Обычно он съедал за завтраком яичницу из двух яиц с колбасой, бутерброд с сыром, смотрел, нет ли ещё чего-нибудь интересного в холодильнике, потом пил кофе или чай. Без двадцати одиннадцать на большой перемене Гектор отправлялся в школьную столовую и выпивал там стакан молока, закусывая парой булочек с маком. Иногда и заходил в столовую и после уроков, но это случалось в основном в те редкие дни, когда отец с матерью куда-нибудь уезжали, оставляя его одного.

В школу Гектор надевал джинсы, рубашку с пуговицей на воротнике и мышиного цвета пиджак с косо прорезанными по бокам карманами.

Идти до школы было пятнадцать минут.

Гектор шёл по утреннему Невскому мимо тира, пельменной, сберегательной кассы, мимо магазинов «Часы», Керамика», «Цветы», «Охотник», мимо зевающих подворотен, потом сворачивал на булыжную Колёсную улицу, где его уже много лет подряд встречала витрина замечательного магазина «Дары природы» — там красовалось чучело лося с голубыми стеклянными глазами и белые ватные куропатки таились по углам. Посередине стоял бочонок, на котором было написано «мёд». Обличие своё витрина менять не желала. Возвращаясь из школы, Гектор иногда заходил в «Дары природы» выпить стакан кислого, как уксус, яблочного сока. В магазине было всегда прохладно и чисто.

Гектор шёл по булыжной мостовой — чёрной и сверкающей, как начищенный флотский ботинок, кивал знакомым, высматривал девушек-одноклассниц, но их, как назло, не было.