Изольда

– Пятьдесят лет, я знаю, – Ситникова уверенно прервала Малику, снова притронувшись к рукаву ее белого пиджачка, и грустно улыбнулась. – В последний раз я встречалась с ним почти двадцать шесть лет назад… Он был молод и очарователен, никто так не улыбался, как Нурлан, – открыто, ласково, и глаза у него были очень нежные… Его улыбка всех сводила с ума. Ты не знаешь, у него есть сейчас ямочки на щеках? Хотя откуда тебе знать, конечно!..

Женщина задумчиво отвела со лба русую прядь и, прижав ладони к вискам, начала мерно раскачиваться взад-вперед, с носка на пятку и обратно. Объемная сумка, перевешенная через ее руку, послушно закачалась вслед за ней, раз за разом повторяя ее движения, глухо ударяясь о бок хозяйки, отскакивая от него и снова шлепаясь плашмя. Этот неожиданный маятник сперва удивил, а потом испугал Малику: никогда раньше она не видела мать Изольды в таком состоянии; в те несколько раз, когда она приходила к подруге в гости, Зинаида Ивановна была приветлива и спокойна. Конечно, Лизка говорила про истерики матери, но чтобы вот так – молча качаться на каблуках, закрыв глаза и сжав голову руками?..

– Зинаида Ивановна, вы меня слышите? – Малика с тревогой всмотрелась в лицо женщины, стараясь не обращать внимания на грязные потеки туши на ее щеках и смазавшуюся помаду. – С вами все в порядке? Хотите, я вызову врача?..

– Нет, не надо, со мной все хорошо. Прости, – мать Изольды рассеянно улыбнулась и, оторвав ладони от головы, тут же спрятала их за спину, словно стыдясь своей минутной слабости. – Я хотела… я спросила тебя про Нурлана… Значит, все верно, он будет здесь. – Женщина взволнованно опустила глаза, но тут же, загораясь новой мыслью, подняла их на Малику и уставилась на девушку безумным взглядом. – Ты должна сказать ему, чтобы он отменил свой бенефис! Я знаю, чувствую – случится что-то страшное!.. Ты обязана предупредить его!

– Но я не могу, от меня ведь ничего не зависит. – Девушка растерянно посмотрела по сторонам и, наткнувшись взглядом на афишу, вставленную под стекло на специальной доске между двух окон, оживилась. – Вон, видите? По всему городу расклеены плакаты, Нурлан Амангалиев дает концерты… Ведь я же не могу их отменить, правда? А торжество в ресторане – это часть мероприятия, понимаете?

Даже в сгущающихся сумерках яркая афиша привлекала внимание: могло показаться, что на стене ресторана не два окна, а три, и из третьего на мир величественно взирает статный мужчина в светлом бежевом костюме, с заметной проседью в густых черных волосах и легкой улыбкой на полных губах. Невольно засмотревшись на плакат, Малика не сразу увидела, как изменилось лицо Зинаиды Ивановны при взгляде на певца; оно как будто вдруг оплавилось, как свечка, потеряв четкие контуры, и в одну секунду постарело на двадцать лет.

– Вот о чем говорила Изольда!.. Афиши, по всему городу… Это они? – ткнув пальцем в плакат, Ситникова вопросительно глянула на девушку и, получив утвердительный ответ, горестно поникла, но тут же вышла из оцепенения и горячо заговорила. Малике показалось, что женщина заговаривается, однако прервать ее пламенную речь она не решилась. – Изольда не должна ничего узнать, дочь никогда не простит меня!.. Обещай, что ничего ей не скажешь!..

– А разве Изольда не знает, что Нурлан – ее отец? – Девушка недоуменно пожала плечами, но тотчас испугалась: может, не следовало говорить Зинаиде Ивановне о том, что подруга все рассказала им с Ленкой? Наверное, надо было держать язык за зубами, а она!.. – Изольда рассказала нам… мне и Лене… Но вы не бойтесь, мы никому ничего не скажем, честное слово!..

Какая неприятная ситуация! Малика выпрямилась, стараясь не клацать зубами от холода, и взглянула на свою собеседницу прямо и честно, ощущая себя партизанкой на допросе. Скорей бы тягостная сцена закончилась: она уже дико замерзла в тоненьком костюмчике. Побыстрей бы попасть в свой милый уютный кабинет и выпить горячего кофе!

– Когда Нурлан приезжает? – Женщина искоса посмотрела на Малику и перевела взгляд на плакат, некоторое время напряженно смотрела на него, потом вздохнула и отвела глаза.

– Сегодня, – любовно погладив пальчиком золотой циферблат часиков, девушка охнула: – Уже через два с половиной часа! Простите, мне нужно подготовиться к встрече… Нет-нет, это не банкет, просто ужин, он будет тут… С супругой.

Господи, она опять ляпнула не то! Не стоило говорить Зинаиде Ивановне про жену Нурлана! По-детски закусив губу, Малика уставилась на круглый, похожий на гриб-дождевик, камешек у себя под ногами, автоматически вспоминая, все ли готово для встречи важного гостя.