Изольда Извицкая. Родовое проклятие

17.10.52

Славка! Гадостный, здравствуй!

Наконец-то сегодня, после 5 дней я, НАКОНЕЦ! получила от тебя письма. Эх, ты… А впрочем, дело твое. Но ко всему еще ты ненормальный, потому что пишешь такую чушь: я к тебе охладела! Господи, как подобная глупая мысль могла попасть тебе в голову? А за мою резкость прости, ведь не всегда человек бывает мягок, ты ведь сам пишешь, что ничего нет идеального, а я и не собиралась скрывать перед тобой свои недостатки. Вот! Славка! А когда я читала твои восторженные строки о встрече с Александровым, я была очень довольна одной вещью. Дело в том, что ребята не очень щедры на подобные восторги, а ты молодец, искренно воспринимаешь все то, что тебе нравится, а знаешь что? Я тебя за это еще сильнее люблю. Ох! Славка! Если бы ты знал, чту ты для меня. Это чувство не передашь словами на бумаге, я это чувствую, а главное и понимаю, что ты для меня вся радость жизни. Нет! Это не слова, трудно говорить об этом. Но столько нежности и любви к тебе у меня, что с моей душой происходит что-то непонятное. И все-таки и эти слова не те слова — нет! Этого не напишешь. Ты родной мой, понимаешь, тебя нельзя ничем оторвать от моего сердца. Запомни это и опять буду говорить: Учти, запомни, ясно?!!!!

…

И вообще ты, наверно, замечаешь, что у нас все дни кошмарные. А вчера мы занимались 10 часов по расписанию, 6 часов теоретические занятия, а 4 часа — танец. Очень, Славка, это утомительно, особенно 4 часа танца, ужасно. У нас все очень подвижные танцы: русская кадриль, гопак, испанские, а еще станок… Очень устаем. Так что к 7 часам мы все были «молодыми красивыми трупами». Да еще я пела в 8-м часу, а потом еще репетировали до пол-одиннадцатого. Но вчера все-таки у меня было небольшое удовлетворение от вечерней репетиции. Стали с Таллисом «Медведя» репетировать, прошли раз, и ничего… пусть. Он расстроился, и вдруг мне почему-то захотелось по-другому выйти к нему и задать ему вопросы. Я его отправила на место, видно я так загорелась, что Таллис покорно сел и… знаешь, Славка! пошел-пошел отрывок. Я ничего не играла, я просто просила его оставить мой дом, а он начал злиться, по-настоящему. Я это видела и была безумно этому рада, просто торжествовала, что он зол. Так шло до половины, а потом происходит перелом, и я его лично почувствовала, а как потом выяснилось, Талис в конце ничего не чувствовал.

Но это не важно, было бы начало, а оно есть.

…

А потом произошел «конфликт». Только мы кончили в 9.30 репетировать с Таллисом, пришла Рита и говорит: «Сходи, Иза, пожалуйста, за Нищёнкиным, нужно репетировать «Доходное место», а он вот уже 2 часа один на один любезничает в пустой аудитории с Надей». А он действительно поступает очень нехорошо, взял с ней отрывок из «Дяди Вани» и ты думаешь, что он с ней репетирует? Они под маркой репетиции пропадают часами одни, а дверь закрыта на крючок. Ужасно! Но я его нашла, привела и только начали, вдруг врывается Зиновьев и хватает меня за руку и утаскивает на репетицию «Вишневого сада», и тут началось: Зиновьев меня тянет в одну сторону, а Ритка с Артуром в другую, ругаются, кричат, потом Валька Зиновьев позвал Артура поговорить один на один. Господи! Ну что это такое?

Я тебе все это говорю для того, чтобы ты понял, что такое Нищёнкин, он до предела пустой…

…

Раз 15 начинали отрывок, и, когда было уже больше десяти, Ритка начала злиться, потому что он даже до сих пор не знает слов. И вот Ритка его начала «песочить» о Надьке, о его дурачестве. Ведь, Славка, этого типа Артура хлебом не корми, только дайте ему девчонку поцеловать любую. До того он противен мне, где бы не был, в коридоре, в буфете, в мастерской ходит с вытянутыми губами и лезет целоваться. Ко мне-то он не полезет, потому что боится. Я его ненавижу просто, еще давно я ему сказала веское слово, и он ко мне не подходит, а девки, некоторые дуры (например, Березуцкая), сами подставляют губы. Славушка! Я бы тебе этого не писала, но я возмущалась этим Нищёнкиным, он такой неряха… господи, да в конце концов мне ведь стыдно, он ведь мой земляк.

Вчера ему говорю: «Артур! Не зевай так, ведь это же неприлично!» А он: «Правда? Ну, не буду», а через 10 мин опять старое. Какой-то урод, прости меня на слове, но я возмущена. А восторг твой по поводу «Горного орла» я разделяю, потому что я о них слышала, даже читала отрывки оттуда, постараюсь, конечно, все, если достану. А я прочла Толстого «Воскресение» и расстроилась. Почему и зачем все это, все его существо, было на то направлено, чтобы помочь Катюше, такая психологическая связь и все так кончается. Толстой велик в психологии, да так велик, что втягиваешься невольно в его сети, а вот взгляды его, эта религия… Зачем все это? Сейчас читаю Марича «Северное сияние», про декабристов. По отзывам, мировая книга, и мне начало нравится, не знаю, что будет после.

…

Славка! А я тоже 6-го жду, как божеского дня, ужасно скучаю, да что тебе объяснять, ведь ты тоже скучаешь, но с той разницей, что я гораздо сильнее!

Глупенький ты мой! Неужели ты можешь подумать, что я брошу тебя? Ведь я люблю, люблю Славку, да к тому же еще разбойника. Т. к. я могу оставить любимого самого дорогого мне на свете человека? И опять: УЧТИ!!!

До свидания, родимый! Целую бесконечно, много, много раз. Приветы всем-всем и передай Анне Степановне, что скоро приедет «квартирант» на ее «материк», можно?

Вечно твоя и только твоя Изка.