Изольда Великолепная

Не боюсь. Я верю коню, но не людям. Они то наплывали, пробуя оцепление на прочность, то вдруг отступали перед стражей, собирая силы, чтобы попробовать вновь.

Урфин обнажил меч.

– Когда я свистну, Гнев пойдет на прорыв. Тебе главное – не упасть. Ясно?

Нет.

– Держись, маленькая леди.

Сержант тоже поднимает щит, пытаясь заслонить меня от… камней? Звук другой. Это что-то мягкое. И смердящее. Навоз? Или что-то вроде? Но за что? Что я им сделала? Они ведь меня не знают совсем. И эти голоса…

– Шлюха! – скандировала толпа. – Фризская шлюха…

– Иза, приготовься…

– Нет. – Я подобрала поводья. Что бы ни случилось, но я не побегу. Гордость? Глупость? Не так важно. – Мы пойдем, как шли.

– Это опасно, маленькая леди.

Сержант поднял взгляд. И я готова была спорить, что он улыбался. Страшный он человек, когда улыбается.

С самого начала все пошло не так. Кайя слышал настроение города. Люди радовались, но… радость эта была какой-то злой. Отравленной, что ли? И беспокойство саднило душу.

Виноваты листовки – крошечные желтые бумажки, которые наводнили город. В них ложь, но люди верят. А Тень веселится. Кто он? И главное, за что настолько ненавидит Кайя?

Вопрос, на который не было ответа.

А душа саднила все сильней. Город волновался. И беспокойство его нарастало с каждой минутой. Оно – волна, которая летела к берегу, готовясь обрушиться на него всей тяжестью.

– Знаете, есть еще время передумать. – Лорд-канцлер вертел стеклышко лорнета. Он держался так, как будто не было ни роспуска Тайного Совета, ни поездки к границе, завершившейся к немалому огорчению Кайя, ни собственно нынешней свадьбы. – Вас никто не осудит. Кстати, что там с листовками? Вы ведь не нашли автора, а, лорд-дознаватель?

– Найду, – пообещал Магнус тоном, который говорил, что и вправду найдет. – И приготовлю в кипящем масле.

Кормак хмыкнул и, отпустив стеклышко падать, но не дальше длины цепочки, обратился к Кайя:

– А вы что думаете?

– Там ни слова правды. – Кайя вслушивался в город.

Урфин ведь предупреждал. Предлагал отменить.

Нельзя.

Люди справятся. И те, которые в толпе, и те, которые толпа. Они не пойдут против Кайя.

– А кто говорит о правде, ваша светлость? Правильно подобранная ложь порой куда более мощное оружие.

И в этом он прав.

– Но я бы вам советовал не обращать внимания. Бороться со сплетнями бесполезно.

– И что же мне делать?

Кайя разжал кулаки. Не сегодня и не сейчас. Спокойнее.

– Ну… запастись терпением, – лорд-канцлер поднял лорнет и вновь отпустил, – и надеяться, что его хватит.

Сиг вынырнул из толпы и, сунув тамгу стражнику, вскарабкался на помост. Он был грязен и страшен, словно вынырнул из нужника.

– Там… проклятье. Их… нас забросали… этим. – Он вытер лицо руками. – Толпа волнуется. Но наши держат. Этих скрутили, но остальные… если прорвутся…

– Какой кошмар, – покачал головой лорд-казначей и надушенным платком заслонился от гостя.

Что ответил Кормак, Кайя не слышал.

Его накрыло-таки волной. Алой. Ослепляюще яркой, которой не случалось прежде. Огонь внутри требовал выхода, и Кайя спрыгнул с помоста.

Толпа отпрянула.

Чуяла. И Кайя готов был ударить. Пусть кто-то… не важно кто, пусть лишь шелохнется. Подумает даже шелохнуться.

– Ваших рук дело? – сухо поинтересовался Магнус.

– Нет, – лорд-канцлер рванул роскошный воротник из брабантского кружева, – я не самоубийца.

Кайя шел, с трудом, но еще удерживая сознание. И не желая удержаться.

Его невесту при въезде в его же город закидали дерьмом? Неужели и вправду думали, что это сойдет с рук? Предали. Он верил людям, а его предали. Крысы.

И как с крысами следует поступить? Отпустить волну. Пусть катится по площади, по узким городским улочкам, до берега и дальше. Хватит всем. Один удар страха, и первые ряды дрогнут, отпрянут с единственной мыслью – спастись. А задние будут напирать.

Случится давка.

Добавить ярости, и люди обезумеют. У многих с собой ножи. Сойдут и камни. Палки. Зубы тоже. Алое безумие – хороший подарок на испорченную свадьбу.

Нельзя. Не сейчас. Изольда может пострадать.

Она сидела прямо, глядя поверх конской головы и, казалось, не замечая ничего и никого. Урфин и Сержант держали щиты, верхние края которых почти смыкались над головой Изольды.

И сами щиты, и плащи, и доспехи были покрыты темной смердящей жижей.

– Она цела, – сказал Урфин и, уронив-таки щит, схватился за плечо.

Сколько он его нес? Долго. И на чистом упрямстве. Спасибо Кайя потом скажет, когда сумеет говорить. Если сумеет. Он снял Изольду с седла.

Легкая. Невесомая почти. И хрупкая.

Как можно было с ней так обойтись?

– Нет, Кайя. – Теплые пальцы коснулись щек. – Не надо. Я не знаю, что ты хочешь сделать, но не надо. Пожалуйста.

Иза гладила щеки, нос, лоб, стирая ярость, словно грязь. А Кайя только и думал о том, чтобы не уронить. Не потерять.

Не обезуметь.

Глава 33 ОДИН ПЛЮС МНОГО