Изольда Великолепная

Он – моя стена, внутри которой бьется сердце. В общем, еще немного, и разрыдаюсь от избытка эмоций. Наверное, я все-таки влюбилась.

– Как он попал в мою комнату?

– Сержант?

– Нет, тот… другой. – Я знаю имя, но мне неприятно его произносить.

– Через потайной ход. В замке их множество. – Кайя выпускает прядь только для того, чтобы поймать следующую. Ну как можно говорить о серьезных вещах в такой обстановке? – Кто-то спустился в подземелье и сыграл колыбельную. Разбудил и привел к тебе Мюрича. Если бы ты не проснулась, то…

Поголовью светлостей был бы нанесен непоправимый ущерб. Сейчас все произошедшее выглядит далеким и нестрашным, скорее уж глупым. Ну почему я сразу не закричала? Чтобы отвлечься – Кайя в принципе неплохо справлялся с этой задачей, – я задаю следующий вопрос.

– Этот человек – маг? – Вывод очевиден, и Кайя подтверждает его.

– Да.

– Но здесь нет магов?

Кроме Урфина. А поверить в то, что он причастен к этой истории, я не могла. Кстати, к Урфину у меня тоже вопросов поднакопилось, жаль, что он воздерживался от общения со мной.

– Теоретически магам запрещено посещать наш лист. – Кайя оставил волосы в покое, похоже, тема эта крайне ему неприятна. – Но есть маги… не совсем маги, которые нарушают запрет. Это незаконно. А Хаот отказывается признать, что маг есть. Они не будут решать эту проблему.

А кто будет? Ну да, можно и не спрашивать.

– Хуже, что скрыть происшествие не удалось. Слишком многие проснулись с головной болью, и это всех разозлило. Урфин думает, что маг – недоучка, из тех, кто не прижился. Но сильный, потому что накрыл весь замок.

И птички уснули в пруду, а рыбки – в саду. Только их светлость и компания избранных не убаюкалась, испоганив такой замечательный преступный план бессонницей.

– Я невосприимчив к магии. – Кайя раскрыл ладонь, на которой извивались лозы мураны. – Дядю защищает кровь. Сержанта – тоже. Младшая ветвь обладает некоторой силой, ее мало, но противостоять хватит. Урфин сам маг… мог бы стать. Мюрича разбудили.

А я, выходит, заболела вовремя.

Хоть что-то я вовремя делаю.

– Когда ты заснула, я сначала на него подумал, что снова свирель…

Он гладит шею и плечи. Мне хорошо. Слишком хорошо, чтобы и дальше думать о приблудном маге. Кайя его найдет. И мысли меняют направление:

– Кстати, почему свирель? В сказке ведь веретено. Принцесса уколола палец веретеном и заснула. А с ней весь замок и даже животные.

– Наверное, это другая сказка. В той, которую знаю я, было иначе. Новорожденная мормэресса долго плакала, и ее мать пообещала исполнить любое желание того, кто успокоит младенца. Тогда пастух сыграл на свирели песенку. Принцесса замолчала. А пастух попросил руку принцессы для своего сына.

– Ему отказали?

– Конечно. Сын пастуха и дочь мормэра… страшный мезальянс.

«Мезальянс» – очаровательное слово. Приличное. Но вполне точно описывает грядущую свадьбу. Только вот Кайя это, похоже, ничуть не заботит.

– Тогда пастух снова взялся за свирель. Он играл долго, вкладывая всего себя, и, доиграв, умер. А все, кто слышал его музыку, уснули.

Печальный, пусть и предсказуемый поворот. Но я знаю, что все закончится поцелуем, свадьбой и долгой жизнью. Чтобы умерли в один день… я тоже так хочу! Нет, не умереть, а долгой жизни для двоих.

– Шли годы. Девочка росла…

– Во сне?

– Конечно.

В общем-то логично. Как-то я над этим не задумывалась. Но продолжение знаю:

– И когда она выросла, то появился прекрасный принц. Он ее поцеловал…

– Ну… не совсем чтобы принц. Да и поцелуем дело не ограничилось. Заклятие было серьезным, усилий требовало немалых. Иза, не надо так на меня смотреть! Я просто пересказываю… как по мне, так он был полным извращенцем. Но действительно разбудил.

Я думаю. Спишь себе годы в хрустальном гробу, никому не мешаешь, а тут вдруг объявляется некрофил и начинает белого тела домогаться. Поневоле проснешься, хотя бы от удивления.

– И они жили долго и счастливо, – завершив историю, Кайя разжал кольцо рук. – Но мне хотелось бы еще кое о чем с тобой поговорить.

Ну вот, и эта сказка подбирается к финалу.

– Ты больше не должна находиться здесь.

Интересное заявление. Неожиданное, я бы сказала. И с чего вдруг мертвая петля сюжета?

– Иза, ты выздоравливаешь, и это хорошо. Это замечательно…

Но?

– Но сейчас в твоем присутствии я теряю способность себя контролировать. Ты очень красива…

…наверное, поэтому зеркало мне давать отказывается. Боится, что красоты не выдержит.

– …и это все усложняет…

Он вскочил на ноги. Расхаживать станет? Станет. И кот, который на сей раз втиснулся между шкафом и потолком – этакая рыжая меховая прослойка – зевнул. Ему было скучно. Мне – непонятно.

– Меньше всего мне хотелось бы причинить тебе вред. Или нечаянно оскорбить.

Чем он может меня оскорбить? Так, кажется, до меня медленно, но доходит. До меня вообще медленно доходят подобные вещи.

– Кайя, твое… внимание меня не оскорбляет.

– Я знаю.

Тогда в чем проблема? Он остановился и, запустив руку в волосы, сказал:

– И я этому рад. Но должна быть граница, а я ее не вижу. И рискую переступить раньше, чем можно.