Изоляция

– А что ты хотел? Девушка красивая. Но какая-то печальная. Есть в ней некая романтичность экзальтированных особ. Я давно хотел такую. Не прожженную феминистку, а нежную девушку.

– Артем, нет. Даже не думай. Обещал просто помочь. Какого хрена ты с ней флиртуешь?

– Позволь девушке самой выбрать. Или ты понимаешь, что имея выбор, она тебя не выберет? – усмехнулся он, как будто провоцируя на конфликт. – И потом… Я видел ее глаза. При виде тебя она чуть в панику не впала. К тому же, ты же не знаешь, о чем она меня попросила. Попросила изобразить из себя своего парня, чтобы ты отвалил.

– Что??? – опешил.

– Что слышал. Не знаю, что ты ей сделал. Но она явно о тебе не лучшего мнения. Ты ее бил, когда у вас были отношения?

– Нет, я ее не бил, – усевшись в кресло, задумался.

А стоит ли игра свеч? Может оставить ее в покое? Но не могу… Не могу…

* * *

– Если у тебя действительно проблемы с легкими, то тебе обязательно нужно себя поберечь. Но эта пандемия и паника… Это все искусственно!

– Пандемии же еще нет! Насколько я знаю, – кажется, вместо того, чтобы успокоить, я навел панику.

– Пока нет, – зачем-то ляпнул.

– Думаешь, будет? – нахмурилась.

Я прикусил язык. Пугать Олю не хотел, наоборот думал ее вывести из напряжения и ожидания какой-то беды. Но делаю противоположное. С другой стороны, разве лучше скрывать от нее правду?

– Это геополитика. Не более. Да… Будут жертвы, но так всегда. Думаешь, войны, эпидемии это случайность? Оля, не нужно быть такой наивной. Это все чей-то бизнес. Кого-то, кто намного более влиятельный.

– Бизнес на смерти? – она расширила свои безумно красивые глаза. – Как ты… Тогда много лет назад зарабатывал на рабстве… Похищал людей, на их жизнях делал деньги, – кажется, ее понесло.

– Оля, я бросил. Но я был по сути никем. Те, кто организуют войны, эпидемии, голод, катаклизмы… Они владеют этим миров. И сейчас людей слишком много. Нужно их припугнуть, отвлечь. Вот и все.

– О… Может ты скажешь, что всему виной рептилоиды? – она закатила глаза.

– Вот поэтому и пустили слух о рептилоидах, чтобы вызывать отторжение у обычного человека к информации, что все искусственно. Нужно высмеять часть какой-то теории чем-то трудновообразимым и несуразным, тогда вся теория теряет луч истины. Что касается меня… То ты даже не представляешь, какой мне предлагали бизнес. И вместе с тем, что я занимался бесчестными делами, все же отказывался от их предложений.

– Да? И что же тебе предлагали?

– Тебе лучше не знать. Потому что твое сексуальное рабство это цветочки, – прищурился.

Она меня до сих пор винит в тех моих делах… Меня это жутко бесит! Но больше всего раздражает, что она права! Я брался за это дерьмо по нескольким причинам. И одной из них, видимо, стала детская травма. Отсутствие денег и простого человеческого тепла с самого моего рождения. А потом я вырос монстром. Правда и у монстра есть свои барьеры. Я отказывался от много, из того, что мне предлагали кураторы сверху…

Например, от наркотиков. Становится одним из винтиков хорошо налаженное системы поставки наркотиков в страну, организованной верхушкой власти, я не хотел. Но даже это не самое ужасное, от чего я отказался… Для меня самым ужасным была торговля детьми и взрослыми… на органы.

Но Оли этого лучше не знать. С ее-то впечатлительной натурой.

– Раз сказал, продолжай! Выглядит некрасиво, что-то ляпнуть, а потом молчать. Продолжай, коли начал!

– Оля, не заставляй, пожалуйста. Давай лучше поговорим о коронавирусе. Я расскажу тебе, что в России он давно и плотно сидит. Все замалчивается. Во-первых, потому, что большинство болеющих переносят его в легкой форме. Во-вторых, они еще используют этот козырь, когда нужно будет отвлечь внимание, – подмигнул ей. – Помнишь? Отвлечение…

– Похоже, ты трус, – вдруг как пощечина или выстрел в мое лицо.

– Что?

– Ты сказал, что отказался заниматься чем-то еще более ужасным, чем принуждение к проституции. Разве есть что-то хуже?

– Поверь мне, есть! – я старался успокоиться.

– Ты просто хочешь казаться лучше, чем другие… Те же бизнесмены. Ладно, не хочешь говорить, не говори, – вдруг резко оборвала нашу беседу. – Ты говорил, у тебя есть банька. Можно мне погреться? Для моих слабых легких самое оно.