Изолированный стаб

А это правильно, ребята, вы придумали, с собой, с собой берите, вы сейчас только сюда зайдите, выбирайте мясо получше. У меня есть что предложить! Мне девки нычку на сапоги пришили ради смеха, не думал, что буду на это серьёзно рассчитывать.

А вообще, ух я! Надо же, какой боец. Мне никогда не приходилось на наших кластерах с людьми драться, а тварям, даже на ум не приходило голове что-то греть. Да и кому? Руберу? Да и что там нагреется? Хватит ли ему 52 градусов? О, наши пацаны возвращаются, ну, что же, приготовились…

Со мной ещё два пассажира. Первый — это мужик, на которого я и прилетел от удара. Он вращает глазами, скорее всего, у него поломан позвоночник. И женщина. Они все здесь одинаковые, в районе тридцати. Заходят муры. Бам! Мы тут много что видим, взгляд безошибочно определяет того, кто не принесёт пользы. У мужика к поломанному позвоночнику добавилась дырка в голове. Поворачиваются ко мне:

— Ну?

— Наш стаб, пацаны, около самого пекла. Есть добыча, и вот для таких, как вы козлов, ну или людей поприличней, которые, бывают, потеряшек выводят…

Пнули ногой, без фанатизма, но больно, конечно. Я продолжил:

— Да ладно тебе, вот это зря. Вот послушай. Введена стандартная такса — пять жемчужин за любого. Пять красных жемчужин. Не больше, не меньше. Если раненый, то на две меньше. Если по твоей вине раненый или у человека с психикой что-то ненормальное, то не заплатят ничего. Хоть ребёнок хозяина стаба, хоть последний наш дурень деревенский, плата будет одинаковая. Это чтобы всех приводили, не выбирали. Потом таким, как вы, дадут два часа на отход, и вас погонит наш спецназ. Сейчас у вас шансов много, уж поверьте, у нас из пекла твари прут и сильно по лесам и болотам вас гонять не будут. Вот такой способ заработать.

— Ну да. Сказочки! Пять красных жемчужин с кондачка.

— Да. За любого. Вы же не лохи? Или лохи? — увидев интерес, я начал наглеть.

— Слышь!!! — слегка пнули ногой, чисто обозначить возмущение.

— Да-да, самые натуральные.

Пацаны вначале слушают, потом базар прокачивают, а потом смотрят. В натуре, или за базар отвечать надо.

— Ну ты! Это!..

— У, какой злой! Ты вообще-то развяжи вначале, — настойчиво предложил я.

— С чего это?

— Да ты думаешь, я геройствовать стану? Развяжи старика.

— Хэ! Прямо старика?

— А хочешь, я тебе расскажу, почему коммунисты в ноябре праздник Великой Октябрьской Социалистической революции празднуют?

Два движения ножа, и я свободен. Бандиты и дети живут чувствами и крайне специфично информацию воспринимают. Пока геройствовать не собирался, а они в полном обвесе и с автоматами.

— Вот посмотри на мои сапоги-скороходы.

— Гы-ы… И где ты их взял только? С этого снял, как его, с князя?

— Может, и с князя. У нас терем прилетает из двенадцатого века. Удобные они очень, хотя странные, но мне, старику, можно. Мне их девки расшивали специально. Ты вот внимательно посмотри.

— Чё тут смотреть? Хрень какая-то! Убожище!

— Нет, это не хрень. Вот они такие красные, красивые, бисером обшиты, цвет у бисера какой? Раньше обшивали сапоги золотами, жемчугами, серебряные пряжки. А вот это видишь?

— У-у-у! Ё-ё-ё!

— Вот. Красная. Это аванс к ещё четырём, если целым доведёте. Вы тут за одну такую готовы своих корешей порешить, а у меня на сапогах пришиты. Мы по одной таскаем, если потерялся, с вами, баранами, расплатиться.

— Но-но! — чисто символически обозначили пинок по голени.

— Вот видишь, есть чем поживиться. Срезай, срезай, только аккуратно, сапоги мне не попорть.

Бам! В женской голове добавилась дырка. Ну, извини, тётка. Мы с тобой, конечно, не были знакомы, но мне надо возвращаться, меня ждут, а за тебя я отомщу, наверное.

Вполне логично. Из-за пары потрохов её таскать никто не будет по болотам, а от спецназа с грузом бегать глупо. У меня жемчужина по факту есть, и ещё пообещал. Конечно, мне не поверили, но если не проверят, то себе этого никогда не простят, а тётка однозначно в их планы не вписывается. Состав экспедиции определился. Я, изображающий лоха, некий старик-ботан, и два джентльмена удачи. Беру свой палаш.

— Э-э-э? — один из муров предупреждающе подал голос.

Я вопросительно смотрю. Второй мур тоже удивлённо посмотрел на напарника.

— Штырь, ну ты вообще! Пускай таскает. Хомячка домашнего бояться вздумал. Намордник ещё ему надень и шлейку. Гы-гы-ы.

Я закрепил палаш на поясе. Теперь у меня есть специальное право на ношение оружия.

— Ещё пару автоматов прихватить не помешало бы, — решил я обзавестись и стволом.

— Автоматы и у нас есть. Хочешь, вон бери крупняк и пользуйся.

Это шкаф с интеллектом улитки надо мной так издевается, шутит он. Я крупняк только за ствол волоком смогу тащить. Культурно меня послали и ещё заулыбали неслабо, весело им. Ну значит, буду с палашом таскаться, раз ничего носибельного не дают.