Изолированный стаб

Открыть дверь. Клыц, клыц, клац-клац-клац-клац. Крупных тварей здесь не было. Бегуны, пустыши и несколько лотерейщиков преграждали дорогу. Перешедшие мне по наследству от РПК круглые магазины позволяли иметь нескончаемый запас набитых через один экспансивных и бронебойных. Амазонка тоже не геройствовала и вместе с Носорогом отстреливала тварей из огнестрела. Как в кино про зомби, только американского «Гоу-гоу-гоу!» и воплей «Чисто!» не хватало. Мы чистили тварей, освобождая себе проход к стройке.

Носорог с ходу решил кидать связку, но я его тормознул:

— Так, оболтус, ты собираешься с первого раза такую штуку кинуть? А ты раньше её кидал?

Я подтянул пару тротуарных плиток:

— На. Ну-ка, пробуй по весу. Давай. Посмотри. Похоже? А вот и будешь кидать вначале это, а только потом гранаты. Вот примерно то же самое по весу. Ты точно понял? Вначале попробуешь кирпичи кинуть и только потом гранаты.

Мне кивали, пока я связывал пару валявшихся повсюду тротуарных плиток разорванным на полоски рекламным плакатом, который оторвал тут же с забора. Сделал ещё один тренировочный заряд.

— Смотри, кинешь один, потом второй, немного приловчишься, и только потом кидай гранаты. Ты обязательно в дырку должен попасть. Если сомневаешься, то лучше отложим, ты мне целиком нужен, а не клочками.

Всё их учи. Конечно, герой вызвался, и мне права совершить подвиг никто бы не доверил. Стояли мы на удалении метров в триста-четыреста, а Носорог разминался, а потом, как договаривались, сделал пару пробных забросов. Тренировочные гранаты успешно достигли цели, и он нам замахал о боевом применении боеприпаса. Изготовились. Швырнул и, не дожидаясь результата, понёсся в нашу сторону. Бахнуло. От удара подпрыгнувшей земли пыль образовала слой мутного тумана в полметра толщиной по всей стройке.

Я про войну читал ещё первые книги, и рассказы из первых уст слышал, как наши во время войны в штаны срались, когда стокилограммовые бомбы с «Юнкерсов» прилетали, а фашисты от наших «соток», которые с «Илов» сбрасывали, в штаны наваливали, и привычка не вырабатывалась. Привыкнуть к бомбам-«соткам» невозможно.

Всё дрогнуло разом. Вот это мы шумнули! Охренеть! Котлован начал сваливаться внутрь, расширяя границы. Ромео сбило с ног, но он не стал тратить время на вставание, а бочком, как краб на четвереньках, пополз в нашу сторону. Из котлована вздымалось пышное облачко из воздушной взвеси грязи, мусора и мелкой строительной пыли. Грохали конструкции, обрушивающиеся друг друга своим весом, хлопали рвущиеся арматурные прутья. Строение слаживалось.

Высотка мастерски спрыгнула вниз на пару этажей, а потом плиты перекрытий хлопнули, как пачка гигантских глянцевых журналов, падая друг на друга. Густая, плотная как молоко, многометровая волна пыли, словно колечко дыма, несущееся со скоростью паровоза, на полном ходу накрыла всю нашу компанию, а в небо взметнулся грязный гриб, в точности как от ядерного взрыва.

Если мы и хотели нашуметь, то нашуметь больше просто невозможно. Я Добрая Милая Баран! Я повторяюсь? Не повторяюсь, это у меня каждый раз заново. Я Добрая Милая Баранище! Тогда я кто угодно был, а вот сейчас я настоящий баран! Я у кого спрашивал, как гранаты взрывать? У детёнышей нового человека.

Они были в штурмовых скафах, когда гранаты швыряли! В броню встроен экзоскелет и обшит силовым каркасом из композитного бронепластика. У них подложка-трусы КПВТ держит. И что, основываясь на личном опыте, они мне могут рассказать о взрыве этой гранаты? Я не учёл, что наблюдатель в бронескафе.

Это я всё это очень быстро продумал, когда меня земля по ногам стукнула, и я плашмя летел вниз, а потом очень больно мордой в рассыпанный повсюду песок стукнулся. Это лучше, чем стопка тротуарной плитки, которая выросла у меня в паре сантиметров от носа. Нео-подложка прекрасно гасит энергию, но вот внутренности и голову придержать не может.

Амазонка смогла устоять на ногах. В правой руке «Вал», направленный в сторону потенциального противника, гордый внимательный взгляд, ноги довольно широко расставлены в устойчивой стойке. Левая рука упирается в землю, высоко поднятый и оттопыренный выше головы зад. Джульетте, исполняющей стойку бегуна с низкого старта, я скомандовал:

— Чего замерла? Дуй давай! «Пшла» за своим крабом-переростком, а то его приглушило, сейчас ещё в яму свалится!

Амазонка сорвалась с места, как на соревнованиях по спринту, а я из позы лёжа напутствовал вслед:

— Тащи его сюда! Он, наверное, контуженный!

Поскакала как газель. Ещё бы, там же любимый только что подвиг совершил и теперь бочком ползает. А сейчас надо как-то командующему попытаться подняться. Ух и хорошо меня тоже приложило.

Через пару минут, поддерживая друг друга, вернулись кашляющие и истекающие чёрными соплями зверёныши. Для такого взрыва Носорог выглядел вполне прилично. К тому времени мне уже удалось сменить позу лёжа на колено-локтевую, а затем почти подняться на одно колено. Я заставил их сделать большой глоток моего концентрированного живчика и сам хорошо хлебнул.