Изощренное убийство

— Что я могу сказать, суперинтендант? Конечно, вы правы, должны были. Но возникли небольшие трудности, когда мы решали, как распорядиться деньгами. Мисс Болем позвонила мне, когда они получили конверт, и сказала, что, по ее мнению, деньги нужно немедленно перечислить на банковский счет клиники и потратить при необходимости по распоряжению административно-хозяйственной комиссии. Такой подход показался мне весьма разумным, и я так и сказал ей. Вскоре мне позвонил главврач и спросил, не может ли он распорядиться деньгами по своему усмотрению и купить новые вазы для цветов в приемную, где ожидают пациенты. Вазы, разумеется, давно были нужны, и такое применение негосударственных средств представлялось вполне резонным, поэтому я позвонил председателю комиссии и получил его одобрение. Доктор Этридж, очевидно, хотел, чтобы вазы выбрала мисс Кеттл, и попросил мисс Болем передать той наличные. Я уже уведомил мисс Болем о принятом решении, поэтому она так и сделала, ожидая, что вазы будут куплены в ближайшее время. Но что-то заставило мисс Кеттл изменить планы, и вместо того, чтобы вернуть деньги заведующей хозяйственной частью на хранение, она заперла их у себя в ящике.

— Вам известно, сколько сотрудников знали, что деньги находятся там?

— Именно об этом спрашивали полицейские. Полагаю, большинство сотрудников знали, что вазы так и не были куплены, иначе мисс Кеттл обязательно бы их показала. Они, вероятно, догадывались, что, получив наличные, она не захотела бы их возвращать, пусть даже на время. Я не знаю. Само появление этих пятнадцати фунтов было загадочным. Как бы там ни было, суперинтендант, никто из сотрудников их не крал. Калли лишь на секунду увидел вора, но был уверен, что никогда прежде не встречал этого человека. Хотя он сказал, что ему показалось, будто этот малый выглядел как джентльмен. Не спрашивайте меня, по каким критериям судил Калли, но сказал он именно так.

Дэлглишу этот инцидент показался довольно странным, и он подумал, что здесь требуется дальнейшее расследование, хотя и не увидел очевидной связи между двумя преступлениями. Нельзя было даже полностью полагаться на то, что звонок мисс Болем секретарю Лодеру с просьбой дать ей совет имел отношение к ее смерти, хотя такая вероятность существовала. Было крайне важно выяснить, если возможно, какие именно подозрения ее мучили. Он еще раз спросил мистера Лодера, не может ли он помочь ему в этом.

— Я же говорил вам, суперинтендант, я понятия не имею, что она имела в виду. Если бы подозревал что-то неладное, то не стал бы ждать, пока мне позвонит мисс Болем. Мы вовсе не настолько далеки от организаций, подконтрольных комитету, как думают некоторые, и я обычно в курсе всего, что мне следует знать. Если убийство связано с этим телефонным звонком, должно быть, в клинике происходит нечто очень серьезное. В конце концов, никто не станет убивать человека только ради того, чтобы секретарь комитета не узнал о подделке отчета о дорожных расходах или отдыхе дольше положенного срока. К тому же, насколько я знаю, ни у кого не было таких проблем.

— Вот именно, — подтвердил Дэлглиш. Он пристально посмотрел на секретаря и совершенно спокойно произнес: — Судя по всему, это было нечто такое, что могло повлечь за собой полный профессиональный крах. Вполне вероятно, сексуальные отношения с пациентом или что-то столь же недопустимое.

Выражение лица мистера Лодера нисколько не изменилось.

— Думаю, все врачи осознают, насколько это серьезно, а психиатры в особенности. Им нужно быть особенно осторожными с некоторыми психически неуравновешенными женщинами, что проходят у них лечение. Откровенно говоря, я в такое не верю. Все доктора клиники — выдающиеся специалисты, некоторые славятся безукоризненной репутацией во всем мире. Приобрести такую репутацию глупцу не под силу, а люди столь известные, как наши врачи, убийств не совершают.

— А как насчет остальных сотрудников? Возможно, они и неизвестные, но вам, вероятно, кажутся честными?

Секретарь Лодер невозмутимо ответил: