Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться

В 1969 году, после внезапной смерти Леви Эшколя, в Израиле сменилось правительство – на пост премьер-министра была довольно неожиданно выдвинута Голда Меир [111]. Несмотря на то что у власти по-прежнему находилась Партия труда, в израильской политике по отношению к контролируемым территориям произошли заметные изменения. Изменения эти были связаны с тем, что политические взгляды Голды Меир заметно отличались от взглядов ее предшественника Л. Эшколя, а также с тем, что ключевую роль в правительстве стал играть министр обороны Моше Даян. Генерал армии в отставке и бывший начальник Генерального штаба, М. Даян в качестве министра обороны был «получен в наследство» Голдой Меир от Леви Эшколя, однако оставался на этом посту все то время, что в кресле главы правительства оставалась Г. Меир. Они ушли вместе – спустя несколько месяцев после драматичной октябрьской войны 1973 года (Войны Судного дня), но если для Голды это и в самом деле стало концом общественной карьеры, то М. Даян еще вернулся к власти в 1977 году, приняв неожиданное предложение победившего на выборах лидера правой оппозиции М. Бегина занять пост министра иностранных дел в его правительстве. На протяжении многих лет именно М. Даян играл определяющую роль в выработке израильской политики на занятых в 1967 году территориях: тогдашнего начальника Генерального штаба И. Рабина М. Даян практически полностью отстранил от принятия решений в этой сфере [112], а сменившие И. Рабина Хаим Бар-Лев, Давид Элазар и Мота Гур, работавшие под началом М. Даяна до его отставки с поста министра обороны в начале июня 1974 года, уже приняли сложившееся разделение полномочий как должное. Непримиримый М. Даян, склонный к силовому решению возникавших проблем, имел мало точек соприкосновения с умеренным прагматиком Л. Эшколем, однако с Голдой их тандем был намного более удачным.

Политический аспект.Позиция нового израильского правительства относительно контролируемых территорий формировалась преимущественно под влиянием взглядов премьер-министра Голды Меир и министра обороны Моше Даяна. Политическая линия Голды Меир в отношении контролируемых территорий отличалась от позиции Леви Эшколя. Если сразу после Шестидневной войны правительство Л. Эшколя обратилось к арабским странам с предложением заключить мир в обмен на израильское отступление с большей части занятых территорий (о чем подробно говорилось выше), то Голда Меир считала, что Западный берег и сектор Газы ни Иордании, ни Египту не принадлежат. «Прежде всего, у Хусейна нет никаких прав на Западный берег», – заявляла израильский премьер [113]. Поскольку эти территории были оккупированы Иорданией и Египтом во время войны 1948 года вопреки резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о разделе Палестины, то никаких законных прав на эти земли у этих стран нет, считала Г. Меир. Следовательно, Израиль может удерживать их достаточно долго, ибо израильское правление является не менее легитимным, чем иорданское или египетское до 1967 года.

Эти воззрения поддержали тогда и многие израильские юристы. Утверждалось, что агрессия Иордании против Израиля в 1967 году и последующее поражение иорданских войск создали «вакуум суверенитета», который и заполнил Израиль. Говорилось также, что Израиль не занял суверенную территорию другого государства, не было никакого суверена, к которому могла вернуться территория, так как само распространение иорданского суверенитета на Западный берег произошло вопреки нормам международного права и не было признано большинством государств мира [114].

Одновременно, не желая возвращать Западный берег Иордании, поскольку, по мнению Г. Меир, у этой страны не было прав на эти земли, премьер-министр Израиля отказывала в политических правах и местным палестинским арабам. Она считала, что у палестинцев уже есть собственный «национальный очаг», имея в виду все ту же Иорданию [115]. Несмотря на свою неоднозначность, такая позиция имела право на жизнь, так как большую часть населения Иордании составляли (и составляют) именно палестинские арабы. Более того, Г. Меир скептически относилась к возможности арабо-израильского сосуществования, считая палестинцев «враждебным элементом» и не допуская при этом никакой возможности создания независимого Палестинского государства. «Независимое Палестинское государство будет служить базой антиизраильских операций», – раз за разом заявляла она [116].