Израиль, которого не было, или Подлинная история еврейского народа

И далее, по поводу бальзамирования Иосифа: «Очень странным представляется этот ритуал по отношению к еврею. Бальзамирование было не просто знаком уважения, а основывалось на специфике египетской религии. Сила человека (египетское «ка»), как полагали египтяне, обитает в гробнице, потустороннем мире и даже поселяется в изваяниях умершего. Представление о том, что после смерти человека его загробные субстанции связаны с местом его погребения, вызвало стремление сохранить тело от разрушения, то есть набальзамировать его. Мы не находим в иудаизме аналогичных установок, поэтому мумификация Иосифа вызывает вопросы. Конечно, Иосиф за свою долгую счастливую жизнь в стране фараонов мог совершенно оегиптяниться,

но погребали-то его все же евреи, недавние пришельцы из земли Ханаанской»1.

То есть либо рабство, либо руководящий пост. Логично. Только непонятно, почему одному предпочитают другое? Чем не угодила идея верховенства? Разве она не согласуется с общим контекстом еврейских странствий? Ведь, если присмотреться, все эти истории — имеются в виду истории пленения евреев в разных странах — очень похожи друг на друга. Как будто под копирку написаны. Если невозможно возвышение Иосифа и его подопечных в Египте, то почему допустимо могущество кагала в Риме, Вавилонии, империи Александра Македонского? Ведь и сейчас верхушку мирового сообщества составляют в большинстве своем именно евреи.

Не удалось автору увязать концы с концами в этой истории. Но странное впечатление производит не ритуал погребения Иосифа— здесь более-менее все ясно в свете идеи о местном происхождении евреев по аналогии с римлянами, — а «долгая, счастливая жизнь» в рабстве. Кажется, более нелепого словосочетания не найти, тем не менее нелепость эту веками никто не замечает (или не хочет замечать), и она легко кочует из книги в книгу.

Справедливости ради следует отметить, что в одном месте автор все же ее почувствовал и попытался преодолеть.

Вот как у него это получилось.

«Рабство — это не всегда плохо. Часто это единственный путь, чтобы выжить. В самом общем смысле рабство — это ненормированный труд за одежду, проживание и питание, а иногда еще и за медицинское обслуживание. Часто мы добавляем, что это подневольный труд и что рабов захватывали вследствие войн. Но так было далеко не всегда. В голодные годы, а они случались тысячи лет назад чаще, чем сегодня, так как сельское хозяйство, агрономия и животноводство были несовершенны, умирающие от голода люди сами отдавали себя в рабы, чтобы выжить. Родители часто продавали детей, это было вообще в порядке вещей и считалось нормальным делом. Господь в Книге Бытия неоднократно называет Авраама рабом своим.

1Штереншис М. Евреи: история нации. Герцлиж Исрадон, 2008. С. 39—40.

Очень часто рабы жили вполне сносно. У них были семья, свои дома и имущество. Они могли родниться со свободными людьми».

Все это абсолютно справедливо. Однако заканчивается этот панегирик рабству замечанием о том, что «рабы были на Ближнем Востоке не теми бесправными рабами времен Римской империи, которых мы помним из школьных учебников по теме восстания Спартака, а скорее просто кастой людей с ограниченными правами»1.

Но это сводит на нет усилия по обоснованию рабства. Трудно представить, что человек «с ограниченными правами» может прожить «долгую, счастливую жизнь». Разве что он будет членом кибуца, где все за него будет решать кагал, ограничивая тем самым его свободу действий. Но ведь не о таком «рабстве» идет речь у автора, а о самом настоящем, хотя и не таком суровом. Значит, и «счастливая жизнь» в нем возможна лишь теоретически.

1 Штереншис М. Евреи: история нации. — Герцлия: Нередок, 2008. С. 46.

5 ОБ ИСТИННОЙ ПОДОПЛЕКЕ ЕВРЕЙСКОГО «РАБСТВА»

И все-таки идея представлять евреев рабами не из пальца высосана. Да, она политически мотивирована. Да, она призвана была вызвать сострадание у мирового сообщества по поводу мытарств евреев вне родины и, как следствие, желание им эту родину предоставить. Но никогда идеологи от истории не преуспели бы в этой пропаганде, если бы воздвигли ее здание на пустом месте. И, забегая вперед, отмечу, что у идеи рабства есть реальный прототип. Вот только соответствие ее этому прототипу далеко от идеала.

Как ни странно, установить этот прототип труда не составляет. Для этого даже не надо копаться в закрытых источниках. Его можно обнаружить практически во всех фразах, описывающих род занятий «отверженных». Вот только некоторые из них: «Иосиф служил фараону», «сбор налогов в Римской империи был поручен евреям», «финансовая система в державе Александра Македонского была отдана на откуп евреям».