Израиль, которого не было, или Подлинная история еврейского народа

Удивительное дело: уже через год после захвата Константинополя (14 апреля 1205 г.) бывшие византийские федераты, объединившись под руководством болгарского царя Калояна, нанесли латинскому воинству сокрушительное поражение в битве при Адрианополе. Тогда погиб или был взят в плен первый латинский император — Балдуин Фландрский. Самое интересное здесь то, что только годом раньше тот же Калоян получил из рук папского легата королевскую корону. Интересно также, что контакты с папством не прервались и после битвы. Но изменили ли они картину религиозных предпочтений болгар? Вряд ли. Исследо ватели сходятся в одном: подчинение Ватикану вплоть до окончательного разрыва с ним болгар в 1233 году носило лишь формальный характер, не затрагивая существа веры.

1 Этому как будто противоречат сообщения о преследованиях великим жупаном Рашки Стефаном Неманей богомилов-ариан и о подобных же действиях болгарского царя Борила. Но это легко объясняется их прола- тинской позицией и стремлением выйти из-под опеки армянской Византии. Пришлось, как говорится, наступить на горло собственной песне ради высоких целей.

Политическими мотивами были продиктованы и контакты Сербии с курией. Желание освободиться от византийской зависимости— не единственная их причина. Очень уж неуютно чувствовала себя страна в окружении союзников Ватикана. Например, в 1214 году на нее напали одновременно латинский император Генрих, деспот Михаил Эпирский и болгарский царь Борил. Захватить Сербию намеревался и венгерский король Андрей II. Покровительство престола святого Петра предоставляло возможность не только сохранить страну, но и расширить ее владения. В 1216 г., по сведениям хорватского хрониста Фомы Сплитского, папские легаты возложили королевскую корону на голову Стефана, среднего сына великого жупана Раш- ки Стефана Немани, занявшего после смерти отца его пост. Понятно, что без церковной унии, включающей в себя подчинение сербской церкви папству, это действо не обошлось.

Только в 1219 году, после поездки младшего сына Не- мани, известного как святой Савва, в Никею, положение изменилось. Заручившись поддержкой Федора Ааскариса, Савва принял решение о создании автокефального архиепископства, что означало полный разрыв с курией и возвращение к «отчей вере» — православию (арианству). Тем более что страна, по сути, от нее и не отходила. Я имею в виду господствовавшее на Балканах богомильство с центром в Боснии — народную веру, на содержании которой никак не отразились политические кульбиты властей предержащих в этом регионе.

Точно так же уйдя из-под опеки папства после изгнания из Трансильвании Белой IV, к «отчей», хазарской вере, арианству, должен был вернуться и орден, став полноценной ордой. Тем более что состоял он большей частью из тех же «сербов», или «королевских сервиентов», которых использовал Андрей II для того, чтобы приструнить их же строптивых «некрещеных» соотечественников — куманов. (Это, кстати, согласуется с фактом двух крещений Стефана Немани — по католическому и по православному обряду)1.

Но не только в приверженности древним традициям и обиде на католического короля крылись предпосылки воз- врата к отчей вере. Данная вера в отличие от более сложного для восприятия несторианства была единственно возможным в Поле вариантом вероисповедания.

Арианство, ставшее предтечей ереси жидовствующих и старообрядчества, прижилось и удержалось в Поле благодаря немногочисленности догматов и простоте отправления культа. Не могло в солдатской среде стать популярным что-либо помпезное и сложное для восприятия. Ни в менталитете «кочевников», ни в походных условиях их жизни не было для этого предпосылок. Вот как описывает Гоголь «церемонию» принятия в запорожцы в «Тарасе Бульбе»: «Здравствуй! Что, во Христа веруешь? Верую! — отвечал приходивший. И в Троицу святую веруешь? Верую! И в церковь ходишь? Хожу! А ну, перекрестись! Пришедший крестился. Ну, хорошо, — отвечал кошевой, — ступай же в который сам знаешь курень».

1 Не приходится сомневаться в том, что имя Стефана Немани фигурирует в сказаниях о монголах как название народа «найманов» — народа, принявшего несторианство вместе с монголами. Собственно, это даже не имя, а прозвище. «Найман» родственно украинскому «найманец», т.е. наемник. От этого прозвища произошло и название нации, гордящейся своим арийским происхождением. Это, конечно же, немцы, и они действительно «арийцы», т.е. ариане по изначальному вероисповеданию. Несторианство же свое летописные «найманы» приняли от уйгуров, так же как и сербские неманичи — от «угоров», т.е. венгров. Именно венгерский архиепископ Ка- лочи принял от сербского духовенства клятву верности римскому престолу. Как следствие этого, в титулатуре венгерских королей появилась формулировка rex serviae, т.е. «король сербов». В данной формулировке, как видно, сербы подразумеваются не в смысле «народа», а в смысле «сервиентов», т.е. «служивых». Название же народа впоследствии произошло от этого названия солдат.