Израиль. Земля обетованная

Спрашиваю у усталого человека, только что припарковавшего машину, где нужная нам улица. В руках у него пакет с продуктами, но он начинает долго рассказывать, как проехать, затем говорит: «Нет, давай я лучше тебе нарисую». Долго ищет в машине лист бумаги, мы протягиваем свой блокнотик. Не берет, находит помятый большой лист и долго рисует план, потом бросает бумагу, взмахивает руками и говорит: «Нет, это все неправильно! Давайте я вас провожу, езжайте за мной». Он долго петляет по цветущим улочкам, проезжая мимо какой-то странной музыкальной школы, занимающей целый квартал. Мы комплексуем и чувствуем себя хамами: человек уставший, голодный, был одной ногой дома, а тут мы… Потом мы долго прощаемся, узнаем, что его родной язык польский, что он с детства живет в Израиле и работает финансовым аналитиком. Заходим наконец в квартиру Бориса и видим – море вливается в окно. Это многоэтажный длинный дом, спроектированный архитектором в виде изгиба, повторяющего линию берега моря. Квартира на восьмом этаже, а поскольку стоит дом прямо на пляже, то пляж с высоты не видно, а видно только море, которое заполняет собой громадное, во всю стену, окно. Дух захватывает от удивления и ощущения, что до моря можно дотронуться, лишь протянув руку.

Сторожевой кораблик

Фотографий того заката осталось много. Это место, куда мы всегда ездим посидеть у моря, походить вдоль берега и поплавать, называется Рош-Аникра. Пляж там безлюдный и полудикий. По берегу очень приятно гулять и любоваться Средиземным морем, которое в тот день было светло-голубым с полосками цвета морской волны. Купаться никто не рискнул, потому что волны кипели и пенились и вода была холодная, всё-таки апрель. Солнце медленно приближалось к воде, превращая и небо вокруг себя, и море в сплошное оранжево-розовое свечение, а мы сидели на берегу и смотрели на это чудо. Справа на срезанной скале была вышка, с которой наблюдение шло круглосуточно, потому что граница рядом, совсем близко, а возле нее на воде качался сторожевой кораблик. Ничего не поделаешь: это Ближний Восток, где войны вспыхивают раз в несколько лет, причем серьезные войны, а уж мелкие недоразумения между израильтянами, проживающими на совсем небогатой природными ресурсами земле, обозначенной на карте цифрой, и миллиардом арабов, живущих в соседних странах, случаются практически ежедневно. «Не забудь, где ты», – словно говорил кораблик, который по мере того, как уходило в воду солнце и темнело небо, превращался в непонятное черное пятно на воде.

По дороге домой мы свернули в сторону и посмотрели на темнеющие в сумерках горы и пропасти, заросшие густым темно-зеленым лесом, недалеко от Нагарии и Акко, увидели замок крестоносцев, которые тоже много чего здесь понастроили в разные времена, но большую часть примерно тысячу лет назад. Среди древних построек есть величественные замки, и их много по всему Израилю.

Вот мы и побывали уже на трех морях: Красном, Средиземном и Мёртвом, осталось еще одно, пресное Тивериадское море (Генисаретское озеро), как зовется оно в Библии, по которому «по воде аки по суху» ходил Иисус, которое на самом деле озеро и зовется оно Кинерет, потому что имеет форму скрипки. В такой маленькой стране четыре моря! Живая вода со всех сторон. Где ни копни – артефакт, где ни ступи – история. Все переплетено: реальность, мифы, легенды, история. Получается салат из всего этого, отведав которого, не сразу засыпаешь по ночам первое время в Израиле.

7. Обстановочка

Шесть человек и утренние проблемы с кабелем

Дальше наш путь лежал в славный город фаталистов Кирьят-Шмона, где по судьбоносному стечению обстоятельств оказались в декабре 1990 года мои родители и брат, а потом к ним приехали через год и мы. Кирьят-Шмона, несмотря на странность этого заявления, стал моей малой родиной в Израиле. Дело в том, что, когда мои родители решили быть первопроходцами по части «восхождения», как здесь говорят, в землю Израиля, из СССР выезжало в эту маленькую страну 1000 человек в день. Вот такое было тогда политическое состояние Страны Советов, а может быть, люди подумали, что сегодня Горбачев двери открыл, а где гарантия, что через полгода их снова не закроют? Почему бы не воспользоваться шансом и не посмотреть, что за Израиль такой? Так поразмыслив, полтора миллиона Леви, Коэнов и просто Рабиновичей собрали свое нехитрое барахло или не собрали, поскольку денег на семью разрешали брать не больше тысячи долларов, а румынские стенки были не у всех, и, решительно настроив своих русских жен и мужей, полетели в Землю обетованную. Интересно, что многие мои знакомые смешанные семьи оказались в Израиле благодаря настойчивому подталкиванию именно русской, украинской или какой-то еще нееврейской половины. Почему так – не знаю.