Израильтяне и палестинцы. От конфронтации – к переговорам и обратно

В этих условиях в Израиле возобладала доктрина «отсутствия партнера», и инициированная преимущественно американской администрацией весной 2003 года так называемая «Дорожная карта» урегулирования палестино-израильского конфликта оказалась фактически мертворожденной. Во многом причина этого лежала в крайне контрпродуктивных посылах этого документа, повторявшего все основные ошибки модели Осло: был заранее обозначен срок действия плана, определена дата окончательного урегулирования конфликта, но не было даже начато обсуждение тех наиболее сложных проблем, из-за которых, собственно, все и пришло к краху во второй половине 2000 года. «Дорожной картой» предусматривалось «окончательное и всеобъемлющее урегулирование палестино-израильского конфликта до 2005 года». С формальной точки зрения срок действия «Дорожной карты» был ограничен периодом с мая 2003 года (первый этап) по конец 2005 года (третий этап). При этом «Дорожная карта» не предусматривала никакого решения (даже промежуточного) двух самых острых проблем палестино-израильских отношений – проблемы Иерусалима и проблемы беженцев[62]. Правительство А. Шарона формально согласилось принять «Дорожную карту» как руководство к действию, но оговорило это согласие четырнадцатью условиями, целый ряд из которых были для палестинцев совершенно неприемлемыми. В частности, израильское правительство настаивало на том, что «у временного палестинского государства… не будет постоянных границ, оно будет полностью демилитаризованным и лишенным права на заключение международных соглашений военно-политического характера. Израиль сохранит за собой контроль над воздушным пространством этого государства, его сухопутными и морскими границами». Другое требование гласило: «Палестинская сторона обязана признать за Израилем право на существование в качестве еврейского государства, с обязательным и публичным отказом от требования о возвращении арабских беженцев на его территорию». При этом израильское правительство настаивало на том, что «на стадии реализации плана «Дорожная карта» стороны не будут затрагивать проблемы постоянного урегулирования, включая вопрос о еврейских поселениях в Иудее, Самарии и Газе (за исключением «замораживания» строительства в них и ликвидации форпостов), деятельность палестинских учреждений в Иерусалиме и т. п.»[63] Я. Арафат не для того отказывался в декабре 2000 года от «параметров Клинтона», чтобы два с половиной года спустя принять этот документ, сформулированный в абсолютно неприемлемых для него терминах. По совокупности причин «Дорожная карта» не привела ни к какому прорыву в палестино-израильском переговорном процессе, став еще одной мертворожденной дипломатической инициативой.

В это время различные израильские политические деятели пытались найти выход из того тупика, в котором оказался процесс палестино-израильского урегулирования. Основных векторов движения было два: либо принималось за аксиому, что у Израиля нет партнера для переговоров, и, значит, Израилю нужно действовать в одностороннем порядке, превратив уход из Южного Ливана в мае 2000 года в модель, применимую и на палестинском направлении, либо же утверждалось, что переговоры 2000 – начала 2001 года в целом были успешными и закончились крахом лишь потому, что сторонам просто не хватило времени, чтобы договориться. Вторую точку зрения наиболее активно отстаивал Йоси Бейлин, один из архитекторов процесса Осло, бывший министром юстиции в правительстве Эхуда Барака; к нему присоединились ряд политиков из левого лагеря, а также отставных военных, которые решили на свой страх и риск продолжить переговоры с умеренными палестинскими лидерами (ключевую роль играл Ясир Абед-Рабо, бывший в прошлом членом правительства ПНА) с той точки, на которой они были прерваны в Табе. В октябре 2003 года стороны обнародовали так называемое Женевское соглашение, которое представляет собой детально прописанный мирный договор между Израилем и ПНА[64]. На том этапе ни израильское, ни палестинское официальное руководство эту инициативу не поддержали, и хотя штаб в ее поддержку существует в Израиле до сих пор, в возможность ее реализации, по всей видимости, не верит и сам Й. Бейлин, в конце октября 2008 года объявивший о прекращении своей политической деятельности и уходе из кнессета.