Изречения Египетских Отцов

Бог Творец снабдил нас светилами для глаз нашей души и нашего тела вместе. Для тела Он снабдил нас солнцем, которое дает свет днем, и луной, которая дает свет ночью. Не удовлетворился же этими (светилами) Бог, но Он украсил твердь звездами вечерними и звездами утренними, которые указывают часы ночи. Для нашей души Он дал Писания святые, дающие свет, которые суть Ветхий и Новый (Завет). Также не удовлетворился этим Бог, но Он поставил нам кормчих, одних — писателей, других — проповедников. Хорошо поступил таким образом Бог Попечитель, ибо ведь не могли принести пользу мирским философам слова древних поэтов, но они ищут слова новые, согласно тому как афиняне говорили Павлу.[559] Как нам не пылать в этом духовном стремлении к лекарствам, облегчающим души?

Случилось во времена боголюбивого царя Зенона, что он дал церкви пребывать в великом покое. Он успокоил ее после бури, вызванной «Томом», который подписали те, что (были) перед ним (т. е. перед Зеноном), а именно Лев и Аврелиан. Этот же, когда воссел на престол царства, уничтожил установления нечестивые. Великая тишина была и покой.[560] У царя же не было ребенка мужеского пола, кроме только двух дочерей. Эти же — он воспитывал их в великом знании. Во–первых, он научил их писать, согласно их высокому положению. Также большую часть псалмов он заставил их выучить наизусть. Старшую дочь звали Илария, младшую — Феописта. У старшей дочери царя была великая забота — быть девственницей. В особенности же она желала отречения, то есть монашества, но она боялась, что в монастырях Византии ее не примут из‑за ее родителей. Была великая забота у нее, что ей сделать, чтобы вступить в призвание святое девственности.

Случилось в день воскресенья, что царь пошел на богослужение с царицей и своими двумя дочерьми. Блаженная же Илария возвела свои глаза к небу, говоря: «Господи Боже Вседержитель, если Ты направишь мой путь на дело, на которое я намереваюсь пойти, да услышу я чтения, подходящие для моей цели». И, войдя в церковь, тут же услышала из святого Апостола: «Верою Моисей не захотел, чтобы называли его «сын дочери фараона», избрав себе страдать вместе с народом Бога, чем получить наслаждение греха временное, сочтя, что поношение Христово дороже для него, чем все сокровища Египта. Ибо он взирал на Того, Который воздаст ему заслуженное им (букв. «его воздание»)»[561]. Подобным же образом и Соборные послания: «Богатство этого мира — как трава, и его слава — как цвет травы».[562] Из Деяний еще: «Я не пожелал (ни) серебра, ни золота, ни одежды. Вы знаете, что мои руки послужили моим нуждам и (нуждам) тех, которые со мной».[563] Подобным же образом из Псалмов: «Его (г. е. Бога) желания ценнее золота и камня драгоценного многочисленного и слаще меда и сота».[564]Подобным же образом из Евангелия: «Тот, кто не оставит все, что у него есть, и не последует за Мной, не может быть моим учеником».[565] Из проповеди епископа еще, говорящего: «Почему, о человек, ты заботишься о тех, кого ты, уйдя, оставишь? Помни, что прейдут страсти этого мира. Не полагайся на богатства, и золото, и серебро. Богатства останутся здесь, грехи же пойдут перед нами к престолу Божьему». И остальное, следующее после этих.

Услышав эти (слова), девица сказала: «Воистину Бог направил мой путь». Когда окончилось богослужение, она была озабочена и стала обдумывать, как ей направить свой путь за границу. Бог же указал ей, что надлежит сделать. Она встала в середине ночи этого же дня, надела одежду императорского телохранителя, подпоясалась воинским поясом и взяла в руку золотой меч. Она вышла к морю, и никто ее не узнал. Она взошла на корабль, который собирался отплыть в город Саралию. Был папирус (т. е. документ, «бумага») в ее руке, как будто это писания царя. Сказала она корабельщику: «Я хочу, чтобы ты взял меня в город Ракоте (т. е. в Александрию), потому что это дело моего владыки и невозможно мне открыть его». Сказал корабельщик ей: «Господин стратилаг, мы не направляемся туда, но если это дело царское, я не могу ему препятствовать». Таким образом ее взяли на борт и доставили в Ракоте.

Девице было около восемнадцати лет, и она была смелой сердцем. И когда она вошла в Ракоте, она направила свой путь по побуждению своего духа. Она вошла в часовню святого Петра архиепископа и помолилась, говоря: «Святой Петр архиепископ, умоли Христа, чтобы Он руководил моей жизнью по Своей воле».

Когда настало утро, она увидела множество людей в белых одеждах, которые шли в собор, ибо был день святого Марка Евангелиста. Блаженная пожелала пойти с ними. И когда она всходила на ступени святого Марка, она воскликнула, говоря: