Изродок (СИ)

- Торможение! Экстренное торможение! - Максим прожег своим взглядом обернувшихся на крик пилотов, и те повиновались. От резкого торможения стоящего между пилотами Макса кинуло на панель с какими-то тумблерами - он не разобрался с какими. Погрузившись на половину в мир пульсирующего электричества, Максим ругнулся и вернулся обратно в кабину. К сожалению, это не осталось незамеченным для экипажа - оба пилота выпучили глаза и на миг выпустили из рук управление. И лайнер, визжа стираемыми покрышками, начал забирать вправо. Несмотря на все попытки экипажа было ясно - до конца полосы самолет не остановится. И более того, он уйдет-таки вправо - во-он туда, к ангарам. И обязательно долбанется об один из них. С полными баками. Держать его надо! Как когда-то батьков. Да нет, не так! За хвост! Но нельзя удержать быка за хвост, если сам на нем и сидишь! Максим прыгнул вбок, просочился через борт кабины и оказался на бетонке. Инстинктивно, чтобы погасить собственную скорость, направил движение своей полевой сущности вниз, к земле, «донырнул» до какой-то скальной породы, и развернулся вверх - к свету. Видимо, это не заняло много времени - когда он оказался на взлетной полосе, лайнер все еще скрипел по ней же. Экипаж уже выключил двигали, и этот звук скрежета, сопровождающийся искрами из-под колесных дисков, раздирал нервы. И еще Максиму казалось, что даже отсюда были слышны крики обреченных пассажиров. Обреченных? Да как бы не так! Это там, в воздухе они были бы обречены. Если бы еще и Эйор. Да что все Эйор да Эйор! Максим врос в землю и мысленно схватил самолет за хвост. Если он мог мысленно подставлять по того здоровенного «Медведя» свое плечо, то почему же… Нет, он справился, но почувствовал, что вот - вот хвост просто обломится и будет еще хуже. И тогда он спал впереди уже съехавшего с полосы лайнера, окутал его тягучим, как желе, нет, лучше, как болотная трясина, полем. Вот так. Куда ты, дурашка? Во-от та-ак!

Лайнер отдавал свою кинетическую энергию полю Макса и оно, наливаясь все большей и большей силой, вдруг начало переливаться радостными цветами радуги. И даже когда самолет, обломав-таки колеса, лег на землю и остановился, юноша не почувствовал ни слабости, ни опустошения. Да оно и понятно - он больше взял, чем отдал. Хм… Понятно. Макс спохватился, что стоит голый на взлетной полосе, и кинулся к самолету. Возле кресла должен был остаться кейс, а в пилотской кабине - одежда. Хотя эвакуирующимся пассажирам было не до голого юноши, он решил все же не эпатировать их еще и этим - погрузился в землю и выбрался уже в пилотской кабине. Из экипажа в ней остались только пилоты, выполнявшие какие-то заключительные аварийные операции. Макс успел одеться к тому времени, когда они закончили и обратили на него внимание.

- Ну а теперь, вьюноша, пора держать ответ, - схватил его за шкирку капитан - большой широколицый, с широким же «боксерским» носом мужчина.

- Да я не против. Вот только кейс возьму! И давайте быстрее. Кажется мне…

- Ах, тебе все еще кажется! Леша, бери его чемодан. Только осторожно. Мало ли… И действительно, давай быстрее. Ну что? Все?

- Вот только этого и не было, - ответила стюардесса.

- Тогда давайте на выход.

Когда они вышли, ничего пока не сообразившие пассажиры, почему-то топчущиеся у самолета, начали аплодировать летчикам.

- Да гоните же их! - закричал в отчаянии Максим.

- Ну-ну, баловник, - пробурчал расцветший от аплодисментов командир. Куда бежать? Огня нет, вон транспорт едет.

- К ангарам! В ангары! Сейчас рванет! Бе-е-ги-и-те!

Несколько человек как-то неохотно побежали. Но большинство смотрело на невозмутимого сейчас капитана корабля и приближающийся транспорт - все эти пожарные, медицинские и эвакуаторские машины. А что касается этого крикуна - так не случайно его командир, как котенка какого за шкирку держит. Сдвинулся, наверное, малец, от страха. В отчаянии Максим зажмурился и попробовал мысленно найти проклятую бомбу - по каким-нибудь тикающим часам или мелкому пульсу электронного таймера. Но мешали какие-то гуляющие по фюзеляжу хаотические электрические поля. Не то от трения они возникли, не то что - то закоротило. Они были мелкие, неопасные для самолета, но затаившегося убийцу маскировали.

А если бы весь самолет вот так, как при торможении? Чтобы погасить энергию взрыва, - пришла Максиму идея. Но, «хорошая мысля приходит опосля». Рвануло. Вначале именно там, в багажном отсеке, затем, через секунду - топливо. И хотя лайнер был так, средних размеров, - несчастным пассажиром хватило. Уже привычно поднимаясь вверх, над взрывом, над болью и страданиями людей, над смертью, Максим с ужасом наблюдал над бегущими и падающими факелами. Он плакал, если эта его полевая сущность могла плакать, и клялся отомстить - беспощадно отомстить.