Изродок (СИ)

Закрыв дверь с другой стороны, я прислонился к косяку, собираясь с мыслями. Еще услышал натужный кашель "ТТ", его шаги в мою сторону и пошел, куда глаза глядят. Конечно, в кабинет Вальки.

- Привет! Ну, как дебют? Да на тебе лица нет! Что, Виталик, что стряслось?

- Да так… Просто беда…

- Да ты расскажи. Сядь, на вот, закури.

- Никаких перекуров! Куряки! - появилась в дверях громадная лобастая голова ТТ. - Ну-ка давай со мной в машину! По такому ЧП придется и мне с тобой. А ты - цыц и работать - это он уже Валентине. И та послушно уткнулась в бумаги. Забираясь на заднее сидение нашей древней " Волжанки", я раздумывал, зачем такому громадному человеку, как наш прокурор лишний раз мучиться в этом автомобиле. Что, сразу по результатам вскрытия меня арестовать? Не отходя от кассы? Вот интересно, за что? В смысле квалификации? Неоказание помощи? Не-е, он же не от этого. Оставление в опасности? Но надо, чтобы заведомо. А я ни сном, ни духом. Неосторожное лишение жизни? Мог предвидеть, что жив? Что висельник - жив? А что эти доски проломятся? Ну, мог, конечно. Но, что живой - не знал же! Должен был убедиться. В общем, халатность у меня, повлекшая тяжкие последствия. Это… это сколько там? Да сколько не дадут, а карьера следователя ляснула. На первом же трупе, блин. Надо же было тогда… лучше бы глаза подлечил. Штурманил бы… А, да ладно. Приехали.

В дверях небольшого одноэтажного зданьица нас встретила довольно симпатичная курносенькая… не знаю ее должности. В общем, помощница Сильверстыча. Говорят, она еще и спит с ним. Бр-р. В смысле его. Она же ничего. Вот только золотой зуб немного картинку портит. Лучше бы не улыбалась. Чему здесь лыбиться - то?

- Здравствуйте, Тарасович. Добрый день, Виталий. Пойдемте, провожу.

- Да знаем мы, куда. Занимайся пока своими делами, - отверг помощь прокурор.

Странные у нее здесь "свои дела", если все служебные помещения пропахли жареной печенкой. Но и то хорошо, что не трупами. Хотя, сейчас, вон за той железной дверью.

Судмедэксперт склонился над уже разделанной и "готовой к употреблению" моей жертвой. Сам он был во всех причиндалах - халате, фартуке, перчатках, марлевой повязке и в очках. Тоже высокий, но худой и плоский, как топор.

- Ну вот, молодой человек, давай-ка сюда. Вот, смотри, видишь переломы? Да наклонись пониже! Вот, прямо по центру.

Господи, ну за чем мне это? И запах. Нет, невскрытый-то ничего. А вот внутренности… не смотреть! Хорошо бы и не дышать…

- Видишь?

- Да, но… Но это же вы грудину вырезали! Какой же это к черту… Вы что, о… охренели ( я едва успел сгладить этот термин) здесь среди этих покойников? И что здесь еще…

Дружный хохот двух мужиков не дал мне закончить свою обличительную речь.

- Молодца, молодца - пробасил ТТ. - Ну, пойдет отсюда. Подождем. Тебе долго еще?

- Как всегда. Безпроблемный объект. Идите, я скоро.

- Значит, все это…

- Розыгрыш, - пробурчал ТТ.

- Ага… Первое апреля?

- Нет, крестины новоиспеченного прокурорского работника. Обряд такой у нас.

- И что… всех?

- Традиция. Но ты молодец. Сюда давай, - толкнул он дверь кабинета судмедэксперта - вон, к примеру, Саныч, тот застрелиться собирался. Даже на труп и не смотрел. Валька, та хотела посмотреть, да сомлела.

- А если труп с душком?

- Первый выезд мы организуем на свеженького.

- Поэтому мне так долго… скажите, а вас тоже вот так когда-то?

- Пытались. Но я тогда молодой был, глаза горели. Всего и осмотрел, и обмерил и общупал. Так что номер не прошел.

Стало вдруг ужасно стыдно. Ну что мешало вот так, как шеф? Что, глаза не горят?

- Но ты молодец. Слышь, Светлана, молодец стажер. Твой Сильверстыч думал - слабак, даже переломов не организовал. А наш - твоего прямо носом в грудину: " Сам разрезал, говорит. И никакие не прижизненные. А если прижизненные, то тебя садить надо!".

Рождалась новая легенда, точнее, новая байка из жизни прокурорских работников. И я возражать не стал - уж очень лукаво посмотрела на меня эта… прозекторша. А затем мы вышли во двор покурить: " Володя не выносит сигаретного дыма!". Ишь ты! Во - первых " Володя", во вторых, дыма он не выносит. Уж чья бы корова… А здешние запахи он, значит, выносит?

- Я со следующей недели в отпуск. Мертвый сезон. Поработаешь пока вместе с Санычем. поднаберешься опыта. Висяки почитай. Может, что незамыленным глазом. Ладно, пошли.

В кабинете уже был накрыт стол с незатейливой закуской - всякими там помидорами и огурцами. Это еще ничего. Но сковорода с действительно жареной печенкой выглядела дико. И запах… нет, я ничего не имею против печенки, вот так пожаренной с лучком. Но здесь и сейчас…

- Ну, молодой человек, с крещением вас! - поднял здоровенный, я таких уже давно не видел, граненый с ободком стакан Володя Сильверстыч.

- Это так называемый "Маленковский", - пододвинул мне такой же наш ТТ. - Двести пятьдесят. Положено весь и сразу. До дна.