Изучи меня по Фрейду

Суицид – это слишком даже для Дениса. Я не могу в это поверить. Если бы не подобное обстоятельство, ноги бы моей не было в этой больнице. Теперь сижу в кабинете главврача и жду своего пациента.

Дверной щелчок заставляет вздрогнуть. Появление Дениса – похолодеть. Его заводят в кабинет, как преступника, разве что не скованного наручниками. Но когда он упирается в меня взглядом, я ужасаюсь тому, насколько сильно потускнели его глаза. На меня смотрит человек, которого ничего вокруг не интересует. И в том моя вина – отчасти.

Нас оставляют одних довольно быстро. От меня ждут оценку состояния этого пациента: действительно ли он пытался свести счеты с жизнью и можно ли его отпускать домой. При этом я была не первой, просто с другим специалистом он отказался разговаривать напрочь. И ему дали поблажку. В виде меня.

– Здравствуй, Денис, – начинаю я говорить.

Сидя напротив, он поднимает ко мне глаза, но ничего не произносит.

– Что с тобой случилось?

– Неудачный уикенд, – наконец отвечает он, отворачиваясь в сторону.

– Я не только про вчерашний день. Ты плохо выглядишь…

Денис резко возвращается ко мне и перебивает:

– Я не девочка, чтоб переживать из-за подобной фигни. Ты можешь просто подписать эту долбаную бумажку, чтоб смог уйти отсюда домой?

Я слегка теряюсь. Его резкость для меня в новинку. Но ведь прекрасно знаю ее причины – боль. Его страдания настолько мне очевидны, что я начинаю серьезно переживать. Передо мной сидит человек, готовый совершить самоубийство. И это невероятно привлекательный мужчина и такой искусный любовник, что женщины готовы продавать свои души за одну ночь с ним, за его внимание. Когда-то и я была довольно близка к подобному явлению. Даже сейчас он производил впечатление. Одетый в простые синие джинсы и белую футболку, с виднеющимися татуировками на руке и шее, уходящие под ткань, небритый и взъерошенный, и все такой же рельефный, как и несколько месяцев назад. Типичный стриптизер и казанова, но с таким повышенным уровнем тестостерона, что не кажется смешным в этом образе, наоборот, слишком желанным.

– Денис, ты не должен этого делать, – прошу я у него.

– Чего? – безразлично спрашивает парень, снова впиваясь взглядом в мои глаза. – Я не должен идти к себе домой?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

– Нет, не понимаю, – бросает и отворачивается.

– Я о суиц…

– Да хватит уже! – перебивает он, чем даже пугает. – Я говорил это всем и повторю тебе – даже в мыслях не было заниматься подобной хренью. Подумаешь, переборщил с дозой, с кем не бывает?

– И давно ты начал принимать снотворное с алкоголем?

– Какое тебе до этого дело? – спрашивает он и сразу добавляет: – Подпиши бумаги и иди заниматься своими делами, не забивай себе голову чужими проблемами, вроде моих.

Я пытаюсь справиться со своими ответными эмоциями. Денис совершенно не настроен на разговор. Как обычно сложен и едва выносим, а сегодня еще и груб. Он в отчаянии.

– Ты же понимаешь, что я не могу так поступить?

– Нет, не понимаю. Тебе же не впервой нарушать правила, Кристина Павловна, – произносит он с ухмылкой, явно намекая на то, что было между нами.

Мне становится неудобно, как обычно с этим человеком. Каждый раз он смущает меня до самой крайности, заставляет ощущать невероятный спектр эмоций, в чем настоящий мастер. Зато я вижу в нем хоть что-то помимо гнева и безразличия.

– Поэтому ты попросил найти именно меня?

– А ты думала, я соскучился?

– Я вообще о тебе не думала, – отвечаю в его стиле.

Нет, с ним невозможно хоть что-то сделать правильно.

– О! – восклицает он, кивает головой и поджимает губы. – Ты научилась врать?

С этого момента я резко понимаю, что больше не могу находиться с ним в одной комнате. А наш разговор, как обычно, не имеет никакого смысла. В данный момент так точно.

– Хорошо, можешь идти.

– Бумаги, – настойчиво напоминает.

– Я подпишу все, что нужно.

Он одаривает меня тяжелым взглядом, после чего поднимается и выходит из кабинета, даже не сказав «спасибо».

* * *

Как оказалось – меньше всего я хотел видеть именно ее. Думал с помощью Кристины упростить себе задачу, чтоб меня оставили в покое и позволили уйти домой из этой вонючей больницы. Столько паники, будто здесь действительно хоть кого–то интересует моя жизнь. Кругом одни лицемеры. Даже ей было плевать.

Зажатая лицемерная стерва.

Вся такая правильная: муж, любовь и все такое, а текла во время каждой нашей встречи. Кричала «нет», как раз перед тем, как подо мной кончить.

Лживая дрянь.

Такая же, как и все остальные.

– Денис! – вовремя зовет меня доктор, отвлекая от едких мыслей. – Подпишите вот эти документы и можете отправляться домой.

Я беру ручку и черкаю свою подпись в нужных местах, подтверждая факт того, что меня отпускают в трезвом уме и легкой памяти. И что вся больница, так пекущаяся о стерильности, умывает руки в случае моей ближайшей смерти.