Изумительная Страна Снергов

Щенок всё ещё сидел посреди дороги. Вид у него был озадаченный. Чёрное ухо свисало, белое стояло торчком. Когда Пип подбежал к нему, щенок повилял хвостом, а потом перевернулся на спину, чтобы ему почесали животик.

Пип подхватил его на руки.

– Сейчас не время, – сказал он. – Мы должны спасти Флору.

Если бы водитель умел управлять машиной, то похитители уехали бы гораздо быстрее. Но автомобиль двигался зигзагами: он действительно зигал, и действительно загал, и то и дело натыкался на живую изгородь. Даже со щенком в руках Пип был хорошим бегуном. Он не выпускал из вида машину, пока та не свернула в конце узкой улочки, а затем… исчезла.

Пип остановился, тяжело дыша. За поворотом дорога была прямой, как линейка, и – совершенно пустой.

«Машины просто так не исчезают…» Пип пробежал немного вперёд, осматривая землю в поисках ответа на загадку.

«Вот!» Следы колёс. Автомобиль свернул с дороги вправо, пробился сквозь деревья и умчался в лес.

Лес Уайк был густым и загадочным, каким и должен быть всякий хороший лес. Иногда сиротам из «Солнечной бухты» дозволялось туда зайти, но очень недалеко: осенью они собирали там ягоды, зимой подбирали ветки остролиста и сосновые шишки, а весной рвали ранние колокольчики и первоцветы. Во время этих экспедиций детей старательно охраняли и заводили в приют задолго до наступления сумерек. Мисс Ваткинс всегда носила с собой толстую палку; она никогда не поясняла – зачем. Теперь же Пип со всех ног ринулся в этот лес, путь ему указывали примятые папоротники и сломанные кусты. «Надо найти Флору!» Это была единственная мысль в его голове.

При звуке чьих-то голосов Пип нырнул за куст орешника, крепко прижав к себе щенка. Посреди поляны стояло старое шишковатое тисовое дерево. В лесу, и так полном деревьев, оно выглядело особенным. Когда-то, очень давно, молния рассекла его ствол прямо посередине. Дерево залечило рану и продолжило расти, но теперь оно стояло на двух ногах, а не на одной. В одну из ног уткнулся искорёженный капот автомобиля. Неподалеку на пеньке, спиной к Пипу, сидела дама из машины и поправляла на голове лиловую шляпу. Высоченный водитель уныло стоял рядом. Его огромные ботинки были заляпаны кровью.

– Я знавала свёклу, у которой ума было больше, чем у тебя. – Сейчас голос женщины не так уж походил на сахарную вату, скорее это был маринованный лук. – И почему я только вообразила, что ты можешь сделать хоть одно дело, не испортив его?

– Ты сама сказала: остановись, – запротестовал великан. – И ещё добавила: на тис!

– Я сказала: вот он, НАШ ТИС! И что, я велела тебе въехать в него, капустная ты голова? А теперь посмотри, что ты наделал, – мы потеряли девчонку, и всё по твоей вине. Иди и найди её! – рявкнула дама. – Она не могла уйти далеко. Какой же ты великан-людоед, если не можешь учуять её на таком расстоянии?!

– Не сердись, мамоцка, – захныкал великан. – Это дерево сделало так, чтобы я ударился носом. Мне больно. Я не могу вынюхивать детей, мамоцка, когда у меня болит нос.

– Поделом тебе! Ну, хватит хлюпать кровью. Меня это раздражает. И перестань называть меня мамочкой.

– Но ты ведь и есть моя мамоцка. Ты говорила, что этого ты и хотела – милого ребёночка, который называл бы тебя мамоцкой. Не грусти. Ты не одинока. У тебя есть я, и Прибамбас, и…

– Ты НЕ милый ребёночек, – перебила его женщина. – И никогда таким не был. В младенчестве ты был омерзительным, а сейчас и того хуже. Ты похож на кривую репу, а что касается Прибамбаса… Это ещё что такое?

Она показала кончиком зонтика на какой-то предмет, лежавший на земле. Когда великан поднял его и передал женщине, Пип сразу узнал вещицу. Все дети в «Солнечной бухте» носили одинаковую обувь – такую, которую можно легко напяливать на ногу и легко сбрасывать, и при этом не нужно возиться со шнурками. В приюте эту обувку называли «потеряшками». Флора, куда бы она ни шла, вечно оставляла где-то одну потеряшку.

– Ага! – Женщина взяла обувку двумя пальцами и принюхалась. – Подойдёт. Плёвая работка для Прибамбаса. У этого зверя нос как у акулы, вынюхивающей кровь. Где бы девчонка ни пряталась, он её учует.

– А как быть мне, мамоцка? – спросил великан. – Что мне теперь делать?

– Ты будешь делать то, что я тебе скажу, – быстро ответила женщина. – Девчонка, скорее всего, попробует вернуться на дорогу. Иди по следам, что мы оставили, и смотри по сторонам. Постарайся никому не попасться на глаза. Если они будут искать её, не уверена, что ты не влезешь своими сапожищами в какую-нибудь ловушку и не выдашь наши планы.

– Я ничего не выдам, – пообещал великан. – А какие у нас планы, мамоцка?

– Слишком умные, чтобы твоя мозговая горошина их поняла, – сказала женщина. – Всё, что ты должен помнить, это одно-единственное правило.

– Мамоцка луцце знает, – послушно пропел сынок.