Изумительное буйство цвета

«Дорогая Китти,

Не рви и не выбрасывай это письмо, не прочитав. (Хорошо, когда такое пишет человек, который более тридцати лет только тем и занимался, что рвал письма матери к детям.)Я хочу все объяснить, и мне кажется, что проще сделать это в письме. (Он даже в школу не написал ни одной записки, когда я болела. Полу приходилось подделывать его подпись.)Мне нечего сказать о Маргарет, и я все-таки думаю, что поступил правильно. Она может появляться и исчезать, когда ей заблагорассудится.

Мне думается, ты хотела бы узнать о Дине. Не очень-то много я могу тебе рассказать, потому что у нас с ней было мало общего, но одно я помню точно: она была очень трудным ребенком. Она плакала, когда была маленькой, требовательно визжала, как только научилась ходить, а едва выучившись говорить, сразу стала настаивать на своем. Период ее взросления сопровождался бесконечными скандалами, особенно с Маргарет, которая отказывалась идти ей навстречу в чем бы то ни было, совершая, на мой взгляд, большую ошибку. В конце концов Дина перестала разговаривать с нами со всеми.

В один из дней, ей было тогда пятнадцать, она ушла и больше не вернулась. Мы думали, что она все-таки вернется, когда проголодается, но этого не произошло. Мы пытались ее найти. Обращались в полицию, обошли дома ее друзей, но никто из них не имел ни малейшего представления, где она. В нашем районе какое-то время бродила группа хиппи, они исчезли примерно в тот же период, поэтому мы решили, что она ушла вместе с ними.

Вот так это произошло. Мы не нашли ее и в конце концов прекратили поиски.

Маргарет, вне сомнения, заявит, что у нее была депрессия из-за ухода Дины, поэтому она якобы и бросила нас».

И что мой отец знает о депрессии? В любом случае я не желаю ничего знать о Маргарет, меня интересует Дина. Меган зашевелилась у меня на коленях, и я слегка меняю положение, пытаясь протянуть ноги, не разбудив ее. Она бормочет неразборчивые слова, затем снова затихает и дышит теперь глубже. Вдох — выдох. Вдох — выдох.