Изумруд (СИ)

  полянку возле Большого Дома и задействована в самом архиважном занятии. Даже не знаю, как Рене удалось убедить меня в том, что тупое вырезание кружочков конфетти из фольги - "дело жизни и смерти", и что если Джулиусу на его день рождения не вывалить на голову ведро(!) конфетти, непременно наструганного моей рукой, праздник будет безнадежно испорчен. Короче, убедила она меня. И тут же испарилась вместе с черным Джамбо где-то во внутреннем дворике Большого Дома. А я усердно принялась за конфетти. Занятие не очень пыльное и напряженное, поэтому у меня хватало времени еще и время от времени пялиться в сторону бара и бассейна, где мог появиться Чак. В баре Лио и Дин возились с электрическими гирляндами - делали вид, что умеют делать что-то

  помимо фрикционных движений. Бедные гирлянды... Впрочем, наблюдать за парнями

  было приятно. Пару раз я даже щелкнула ножницами по пальцам, но грязные мои

  мыслишки были такими сладкими, что я даже не почувствовала боли от порезов.

  Внезапно, когда грезы мои достигли совсем уж непотребных границ, мне на плечи

  опустились чьи-то руки.

  - Привет, Диана-охотница! - Обжег мое ухо голос Поля. Электрический заряд от

  макушки до пяток. Обычное дело - должно быть на завтрак Поль лакомится живыми

  электрическими угрями. Я едва сдержала свой женский инстинкт переворачивания на

  спину. Нет, ну это же неприлично. Кстати, а где он пропадал целую неделю? Я не

  видела его с тех пор, как он спугнул меня в Большом Доме (хотя может все-таки

  приснилось?). Наверное сейчас он скажет мне пару недобрых слов по этому поводу.

  Или вообще попросит освободить изумрудное пространство. Да нет же, глупости все

  это. Мужчина, которого я так отчаянно хочу, не станет выбрасывать меня как

  собачонку. Должна же быть в нем элементарная жалость!

  Поль сел на траву напротив меня и забрал из моих ослабевших лапок ножницы (такие

  здоровенные! Наверное, Рени подсунула мне секатор. На всякий случай не забыть

  пересчитать пальцы). Некоторое время он недоуменно смотрел на мои

  окровавленные руки, а я смотрела на его обнаженную грудь в вороте гавайки, и

  боялась поднять глаза выше. Если бы я все-таки решилась встретиться с ним

  взглядом, то непременно попросила бы его сделать что-нибудь нехорошее.

  Поцеловать меня для начала. Фу, какая пошлость просить об этом...

  - Ты зачем это делаешь? - Спросил он, заметив горку блестящих кружочков у моих

  ног.

  - Рене сказала, что надо конфетти, - пропищала я отвратным детским голоском.

  Он тихо засмеялся. Ох, лучше бы ему этого не делать! Я едва не застонала.

  - Рене пошутила. У нас полно конфетти, Клер.

  - Пошутила?! - Слабо возмутилась я. Игра плохого актера. Плевать мне на

  "пошутила" и на все на свете. Я взглядом пожирала его небритый подбородок,

  представляя как... Черт, я бы отдала пару десятков лет своей юной жизни только

  что бы прижаться губами к этому подбородку. На губы я уже боялась смотреть.

  Столько жизни у меня, наверное, нет. Да, странная форма одержимости - я совсем

  не думала о Поле когда он не был рядом, не страдала, не мечтала, но стоило ему

  оказаться поблизости, как я тут же превращалась похотливое животное, готовое

  следовать за ним на край света и слепо выполнять любое его желание. Кто бы

  научил, как бороться с этим...

  - Не сердись на Рене, - попросил Поль, - шутки у нее глупые бывают, но это ребячество. Хотя ее иногда трудно понять.

  - Ну да, я знаю. - Промямлила я для поддержания разговора. Слишком это было

  непросто - поддерживать разговор и одновременно бороться с мыслями о сексе.

  - Ты была ночью в Большом Доме недавно. - Неожиданно произнес он немного

  изменившимся голосом. - Скажи мне зачем.

  Ну вот, доехали-приехали. С этого и надо было начинать. Разговор ступил на

  опасную почву, и это немного меня отрезвило. Лишь немного. Странная такая есть у

  меня черта - когда меня на чем-то подлавливают, я начинаю кусаться. Или я уже говорила это?..

  - Я не знала что это запрещено. - Твердо сказала я. И сама себе порадовалась. По

  крайней мере, контроль над телом возвращался. - Тем более я услышала крик Рене.

  Так кричат люди, когда им больно.

  - И ты как отважная тигрица кинулась ей на помощь? - С насмешкой спросил он. -

  Зачем, Клер? Что тебе до нее? У нее своя жизнь - у нас с ней своя жизнь. И никто

  не должен переступать границ этой нашей с ней жизни. - В его голосе не было

  угрозы, и это совершенно сбило меня с толку.

  - Я не собираюсь переступать ваши границы. Я даже думать не хочу о том, чем ты

  там с ней занимаешься, но если она позовет меня на помощь, я сделаю все что

  смогу. Я ее не оставлю, понимаешь? - Неожиданной отвагой сказала я. Как будто кто-то посторонний управлял моими мыслями и моими голосовыми связками. Я знала, что могу заткнуть этого чужака в себе, но почему-то не сделала этого.

  - Как мило это у тебя получается. - Прошептал он. И тут же без предисловий: - Клер, мне кажется, она влюблена в тебя.

  От растерянности я забыла про свою защиту и беспомощно вскинула глаза, тут же

  получив ожог от его взгляда. Он уже не улыбался. Смотрел пристально и задумчиво,

  будто изучая что-то в моем лице.

  - Что...

  - Ты сокровище, Клер.