Изумрудная буря

— Скажите на милость, что такого особенного совершил Этельред? — продолжал граф. — Ведь это мое войско спасло Аквесту и сокрушило бы Меленгар, если бы мне позволили. Но они не пожелали, чтобы я это сделал. А знаете почему? Они боятся моего величия! Боятся, что, захватив Меленгар, я слишком возвышусь над ними! Они все мне завидуют, понимаете? А теперь Этельред задумал взять вас себе, но вы моя! Моя, говорю я вам! — выкрикнул он и вздрогнул, затем снова прижал палец к губам. — Тсс!

Модина наблюдала за графом с легким любопытством.

— Как вы могли предпочесть его? — Он ударил себя кулаком в грудь. — Ведь я хорош собой! Я молод! — Раскинув руки в стороны, он покрутился на месте, словно призывая Модину оценить достоинства своего внешнего вида, но пошатнулся и, чтобы не упасть, вынужден был ухватиться за столбик кровати. — Этельред старый, толстый и прыщавый! Разве такой супруг вам нужен? Вы ему безразличны. Ему нужна только корона!

Наконец, выпрямившись, граф окинул мутным взглядом пустую комнату.

— Не поймите меня превратно, ваше величество, — громко прошептал он и, снова качнувшись, схватился за плечо Модины, пытаясь удержаться на ногах. — Я тоже хочу получить корону. Любой, кто станет отрицать это, лжец. Кто бы не пожелал стать повелителем мира? Но… — Он поднял дрожащий палец. — Я бы вас любил.

Граф замолчал. Модина чувствовала на лице его горячее дыхание. Облизнув губы, он погладил ее плечо, потом рука его скользнула выше, к шее, и пальцы начали перебирать ее волосы.

— Этельред никогда не полюбит вас так, как я. — Арчибальд взял ее руку и приложил к своей груди. — Его сердце никогда не станет стучать так, как стучит мое только потому, что я рядом с вами. Да, я жажду власти. Я мечтаю о троне, но я мечтаю и о вас. — Он посмотрел ей в глаза. — Я люблю вас, Модина. Я люблю вас и хочу, чтобы вы были моей. Вы должны стать моей женой!

Он притянул ее к себе и с силой впился в ее губы. Модина не сопротивлялась — ей было все равно. Отстранившись, граф внимательно посмотрел на нее, словно пытался угадать, что скрывается за ее неподвижным равнодушным лицом. Она по-прежнему молчала.

— Модина? — позвала Амилия, входя в покои. — Что здесь происходит?

— Ничего, — грустно сказал Баллентайн. Он снова пристально посмотрел на Модину. — Ровным счетом ничего.

Он повернулся и вышел.

— С вами все в порядке? — Амилия бросилась к императрице и, откинув волосы, тщательно осмотрела ее лицо. — Он не сделал вам больно?

— Я должна выйти замуж за регента Этельреда? — спокойно спросила Модина.

Амилия задержала дыхание и прикусила губу.

— Понятно, — ровным голосом сказала императрица. — И когда ты собиралась мне об этом сказать? В день свадьбы?

— Я… Я сама только недавно узнала. А после того случая, что произошел с вами на кухне, я не хотела вас расстраивать.

— Я не расстроена, Амилия. Спасибо, что зашла.

— Но я… — Амилия замолчала.

— Что-то еще?

— Ах… нет, я просто… Вы сейчас мне кажетесь совсем другой. Нам надо поговорить об этом.

— О чем тут говорить? Я выхожу замуж за Этельреда, чтобы он стал императором.

— Но вы все равно будете императрицей.

— Да-да, не о чем беспокоиться. Со мной все в порядке.

— Вы ведете себя очень странно…

— Правда? Ну, наверное, меня так обрадовала новость о том, что я теперь невеста.

Амилия не на шутку перепугалась.

— Модина, что с вами? Что творится в вашей голове?

Модина улыбнулась.

— Все хорошо, Амилия. Все будет в порядке.

— Прекратите повторять одно и то же! Вы меня очень пугаете, — сказала Амилия, протягивая к ней руку.

Модина отошла к окну.

— Простите, что я не рассказала вам, — воскликнула Амилия. — Простите, что у двери не было стражника. Мне очень жаль, что вам пришлось услышать такие новости от этого пьяницы…

— Ты ни в чем не виновата, Амилия. Очень важно, чтобы ты это знала. Ты единственный важный для меня человек. Жизнь на удивление ничтожна, когда в ней нет никого, о ком можно заботиться. Мой отец это знал. Раньше я этого не понимала, но теперь поняла.

— Что вы поняли? — дрожа, спросила Амилия.

— Что жизнь сама по себе не имеет ценности — ценность ей придает то, что ты с ней делаешь.

— И что вы намерены сделать со своей жизнью, Модина?

Модина постаралась еще раз улыбнуться. Она коснулась руками щек Амилии и нежно поцеловала ее.

— Уже поздно. Спокойной ночи, Амилия.

Глаза Амилии расширились от страха. Она все быстрее и быстрее качала головой.

— Нет-нет-нет! Я останусь здесь. Я не хочу, чтобы вы ночью оставались одна.

— Как хочешь.

На мгновение Амилия успокоилась, но потом ей снова стало страшно.

— Завтра я приставлю стражника, чтобы он следил за вами.

— Конечно, — коротко ответила Модина.

Амилия сдержала слово и остаток ночи провела в покоях Модины. На рассвете, когда императрица еще спала, она тихонько выскользнула из комнаты и отправилась в кабинет начальника стражи, куда ворвалась без предупреждения и даже не постучав.

— Почему вчера ночью возле двери в спальню императрицы не было стражника? — гневно обрушилась она на дежурного солдата. — Куда девался Джеральд?