Изумрудная книга

— На полях тут есть пометка: «Как только эликсир будет у меня, она должна умереть!» — пробормотала Лесли, просунув голову под моей рукой. — Это-то ты понимаешь, не так ли? — она обняла меня крепко-крепко. — Ты никогда, никогда больше не должна приближаться к этому убийце, тебе ясно? Нельзя позволить этому чёртовому Кругу крови замкнуться, ни за что! — Лесли немножко отстранила меня от себя. — Люси и Пол сделали всё, что только могли, они сбежали с хронографом. Но, к сожалению, нашелся второй экземпляр, — она отпустила меня и с укором взглянула на Гидеона. — А кое-кому тут нечего было больше делать, и он старательно наполнял новый хронограф кровью всех путешественников во времени! Пообещай мне сейчас же, что этому графу больше не представится возможность задушить или заколоть Гвендолин…

Химериус вынырнул из глубокого сна:

–.. а также отравить, застрелить, четвертовать, повесить, обезглавить, забить до смерти, утопить, сбросить с крыши… — воодушевлённо воскликнул он. — О чём речь-то?

— «Но если потухнет одна лишь звезда, орёл вечной цели достигнет тогда», — тихо сказал Гидеон. — Только вот умереть она не может!

— Ты, наверное, хотел сказать «не имеет права»? — поправила его Лесли.

— Не должна, не хочет, не обязана, — выдал Химериус и снова уткнулся головой в свои лапки.

Гидеон присел на пол рядом с нами. Взгляд его снова стал абсолютно серьёзным.

— Именно это я хотел тебе открыть, прежде чем мы с тобой… — он откашлялся. — Ты уже успела рассказать Лесли, что лорд Алестер поранил тебя шпагой?

Я кивнула, а Лесли сказала:

— Она действительно в рубашке родилась, как же ей повезло, что он промахнулся!

— Лорд Алестер — один из лучших фехтовальщиков, которых я знаю, — сказал Гидеон. — И он не промахнулся. Рана была по-настоящему опасной для жизни, — Гидеон коснулся кончиками пальцев моей руки. — Скажу больше, эта рана была смертельной.

Лесли шумно вдохнула.

— Да мне же просто… — пробормотала я и подумала о своём перелёте к потолку и о том, как мне довелось наблюдать за происходящим сверху вниз.

— Нет! — Гидеон покачал головой. — Ничего тебе не померещилось! Я вообще не уверен, что такие вещи могут мерещиться кому бы то ни было. К тому же, я ведь тоже там был!

На какой-то момент мне показалось, что он не в состоянии продолжать. Но Гидеон быстро взял себя в руки.

— Когда мы прыгнули обратно, ты уже не дышала около полуминуты. И когда я с тобой на руках очутился в подвале, у тебя всё ещё не было пульса, в этом я совершенно уверен. А ещё через минуту ты открыла глаза и села как ни в чём не бывало.

— Ты хочешь сказать, что…? — спросила она, теперь была её очередь выпучить глаза и глупо уставиться на Гидеона.

— Я хочу сказать, что Гвенни бессмертна, — сказал Гидеон и озарил меня сияющей улыбкой. В ответ я могла лишь озадаченно хлопать глазами.

Химериус привстал и сейчас неуверенно почёсывал себе брюшко. Пасть его открылась и тут же захлопнулась снова, и вместо того, чтобы прокомментировать происходящее, он лишь выпустил на подушку маленькую струйку воды.

— Бессмертна? — глаза Лесли распахнулись ещё шире. — Как… горец?

Гидеон кивнул.

— Только в отличие от него, даже если отрубить Гвендолин голову, она не умрёт всё равно, — он встал и лицо его стало суровым. — Гвендолин вообще не может умереть. Разве что она отнимет жизнь сама у себя.

И он тихим голосом продекламировал: — «Внимайте! Звезда от любви сгорит лишь тогда, коль на муку и гибель решится сама».

Когда я открыла глаза, по моей комнате блуждал свет восходящего солнца, в высоте кружили маленькие пылинки и погружались в розоватый солнечный свет. Я, впервые за последнее время, проснулась абсолютно бодрой.

Я осторожно просунула руку под ночнушку, нащупала вчерашнюю рану на груди и осторожно провела пальцем по её краю.

Бессмертна.

Сначала я не решалась поверить предположениям Гидеона, просто потому что они были так абсурдны, а моя жизнь и без того была наполнена сложностями, и, казалось, вот-вот разразится настоящий кризис. Мой разум наотрез отказывался принимать эти факты на веру.

Но глубоко внутри я знала с первой секунды, что Гидеон прав — шпага лорда Алестера меня убила. Я чувствовала боль и видела, как покидают меня остатки жизни. Я совершила свой последний вздох. И всё-таки, я была жива.

Тема бессмертия была гвоздём вчерашнего вечера. Особенно разошлись Лесли и Химериус. Оправившись от первого шока, они болтали без умолку.

— Интересно, значит, у неё никогда не будет морщин?

— А вот предположим, что на тебя упадёт бетонный блок весом в восемь тонн? Интересно, тебе придётся продолжать жить вот так, в сплюснутом состоянии почтовой марки?

— Может, ты не совсем-совсем бессмертна, а просто у тебя есть семь жизней, как у кошки?

— Интересно, если ей выцарапать глаз, он вырастет снова и на том же месте?