Изумрудная паутина

Обстановка на работе у самой Полины накалялась. Уже ушли некоторые сотрудники, сославшись на нестабильный доход. Полина нервничала, много курила не могла найти выход из ситуации. Амбиции не позволяли спустить агентство на более низкую ступень, возможности не позволяли держать его на прежнем уровне. Единственной отдушиной от стресса были короткие встречи с Олегом, когда она, несмотря ни на что, забывала на время свои проблемы. Однажды так получилось, что Олег встретился с Ангелиной. Он приехал рано и Полина, поколебавшись, решила пригласить его, хотя Геля еще не спала. Они мило побеседовали, но Олег сразу же заметил, что внешность у Гели не совсем славянская.

— У тебя что, муж был не русский?

— Русский. Но какие-то примеси там были, точно не знаю. Ты, как всегда, все замечаешь. — усмехнулась Полина, несколько смутившись. Хотя она уже привыкла к этому объяснению, Олег был не первый, кто спрашивал об этом, и легенда о кровных примесях бывшего мужа давно стала частью семейной истории.

— По девочке видно. На тебя вообще не похожа.

— Бывает и так.

Этот разговор всколыхнул в Полине воспоминания о Зое и Никите. Неожиданно ее в голову пришла отчаянная мысль. Олег — тот самый человек, который, возможно, может чем-нибудь ей помочь. История гибели Зои, так давно терзавшая ее глухой болью в сердце, не отпускала Полину.

— Олег, а если бы я тебя попросила раскопать кое-что для меня из архивных данных, ты бы смог? — осторожно спросила она.

— Смотря что. А в чем дело? — он закурил, поглядывая на явно разволновавшуюся Полю.

— Да, дело давнее, даже не знаю, как начать. Была у меня одна знакомая, Зоя Солодцева, работала у меня. Однажды, когда я была в отъезде, она пропала. А потом мы выяснили, что она попала под машину и умерла.

— И что?

— Ну, понимаешь, тогда мне показалось это все несколько странным. Она мне оставила тогда дорогой подарок, словно знала, что больше не встретимся. Но тогда я ничего не могла узнать, кроме того, что она попала под машину.

— Если тогда дело о подозрении в убийстве не открыли, то вряд ли я что-то смогу узнать. А когда это было?

— Лет пять назад. Это давно?

— Достаточно. Дело, скорее всего, записали, как ДТП, повлекшее смерть пешехода. Может, водителя наказали. А может так и составили, что она сама виновата. Так что именно ты хочешь узнать?

— Вот именно это и интересно — как произошла смерть? — у Полины загорелись глаза. — Сама она под колеса кинулась, случайность или на нее специально наехали?

— А что тебе это даст?

— Пока не знаю. Пищу для размышлений.

— Ну, давай попробуем. Давай запишу, как звали, когда погибла, где погибла.

— Звали Зоя Солодцева. Погибла… — тут Полина запнулась. А ведь она даже не знала точной даты смерти. — Я только знаю, в каком месяце и году, но точной даты не знаю. Где — в Москве, точнее тоже не знаю. Муж это выяснял тогда, и справку о смерти родне высылала, но он не сохранил копии документов и я не хочу к нему звонить по этому поводу.

— Ладно, давай пока, что знаешь. Там посмотрим. Попрошу ребят в архиве покопаться.

Через пару дней он позвонил и немного озадаченным тоном сообщил ей, что найти удалось немного.

— Знаешь, в тот месяц, который ты указала, среди умерших человека с таким именем в архивных списках нет.

— Как нет? — Полина в это время находилась в офисе и находившаяся рядом секретарша заметила, как шеф побледнела.

— Так вот — нет. А ты уверена, что фамилия верна?

— Да, я ее паспорт не раз видела.

— Тогда другой вопрос — а ты уверена, что…

— Что?

— Ладно, у меня тут кое-какие соображения появились. Я тебе потом перезвоню.

То, что выяснил потом Олег, ввергло Полину в полнейший шок. Оказалось, что женщина с именем Зоя Солодцева числится проживающей в городке Заречный, жива и невредима. Но попытки дозвониться туда ничего не дали. Дом, в котором она была прописана, давно уж продан другим хозяевам, и те ничего о Зое не знают, кроме того, что из городка она уехала года четыре назад. Однако больше нигде ее следов не зафиксировано.

— И что ты об этом думаешь? — спросил Олег. Сам-то он вполне четко понимал, что дело тут воняет гнильем. Либо Полинин муж наврал по каким-то причинам, либо эта дамочка Солодцева умело состряпала свое исчезновение, что тоже «с душком».

— Я даже не знаю, Олег.

Полина была бледна, как полотно. Столько лет она переживала по этому поводу, столько всего передумала, пролила слезы о человеке, который, оказывается, и не думал умирать!

— Я ничего не понимаю. Почему тогда Никита сказал, что она мертва?

— Никита — это муж?

— Бывший.

— Я тоже не понимаю, но выглядит это очень фигово. То, что я узнал сейчас, было несложно, но если ты хочешь копаться дальше, это уже сложнее. Надо допрашивать твоего мужа, бывшего, — добавил он с улыбкой, видя, как передернулась Полина, — надо искать следи родни Солодцевой, выяснить, не меняла ли она фамилию и так далее. На все это нужны санкции, а у нас как такого дела нет. Все, что есть, так это сбежавшая совершенолетняя девушка, имеющая право сбежать, и изовравшийся муж, тоже имеющий право врать жене по личным причинам. А на этом дело не сошьешь.