Изумрудная пыль

Сэм мастерски построил предложение так, что отец задумался над тем, чтобы отложить наказание на другой день, а не на то, что его назвали тираном. Хотя многие могут сказать, что это описание больше подходит матери Анны и Сэма. Ганриетта не могла возразить такой логике, но и допустить того, что дочь отпустят тоже не могла.

— Сэм, дорогой, — ласковым голосом произнесла матушка, — это очень благородно с твоей стороны, что ты так заботишься о старшей сестре, но пойми, если бы не будем порицать проступки на корню, то дальше может становиться только хуже. Мы станем дикарями.

— Ты говоришь так, будто она совершила преступление. — Сэм повернул голову к матери, его взгляд был холодный как лёд.

— Ещё одно слово, молодой человек, — мать не могла выдержать того, что ситуация выходит из-под её контроля, — и ты тоже завтра никуда не пойдёшь.

— Ох небеса, ну хватит! — голос отца был слышен даже на улице. Несколько прохожих оглянулось в сторону кареты. — Мы только что вышли из храма, а вы хотите, чтобы тяжесть грехов сразу легла на ваши плечи?

Мать с сыном сразу опустили головы. Анна положила свою руку на ладонь брата — это её благодарность ему за поддержку. Девушка снова посмотрела на отца, в надежде услышать положительный ответ.

— Дочь, ты осознаёшь, что поступила неправильно? — голос отца снова стал спокойным. — Мы ведь всё-таки имеем высший статус в этом городе, любая оплошность грозит нашей репутации, нельзя допустить, чтобы она запятналась.

И вновь повторился разговор недельной давности. И из-за матушки, Анне приходится его пережить снова. Благо отец человек спокойный, так что его слова звучат, как напутствие, а не наказание. Поэтому она лишь опустила голову и кивнула.

— Вот и славно, надеюсь, такого больше не повториться. Можешь идти завтра вместе с Сэмом. Повеселитесь там и за нас с мамой. — Дэвид нежно посмотрел на свою жену. В то время, в её глазах читалось недовольство.

— Но… — хотела возразить Ганриетта.

— Никаких «но». Пусть дети проведут молодость не только за книжками и тренировками.

Глава 4. Покориться или быть счастливой

Воодушевлённая Анна выбирала в чём пойти на завтрашний вечер, представляя, как танцуем с Дереком под лирическую музыку. Из грёз её вывел стук в дверь.

— Войдите.

Горничная встала на пороге, чтобы передать короткое сообщение:

— Ваша матушка ждёт вас спальне, госпожа. — не поднимая голову, тихо произнесла молодая девушка.

Анна лишь посмотрела на неё сметённым взглядом и кивнула. Девушка испугалась, что мать нашла уловку, благодаря которой она не пойдёт на вечер. Или вообще приставит охрану. Теряться в догадках не было времени, и девушка поспешила побыстрее узнать, в чём заключается разговор.

Приоткрыв дверь, юная леди увидела Ганриетту за столиком, пишущую что-то пером на пергаменте. Аккуратно зайдя, она тихо спросила с какой целью её позвали.

— Сядь в кресло. — не отрывая взгляд от рукописи, она ответила дочери.

Послушно прильнув к креслу возле окна, Анна, натянутая как струна, ждала пока матушка закончит и обратиться к ней. Спустя две минуты перо было отложено в сторону, а на Анну направили серьёзный взгляд.

— Ты сама уже должна была понять почему я не хочу, чтобы ты была завтра на вечере. — голос матери строг как никогда. — Но твой отец, пока что ничего не знает, и он гораздо милосерднее меня и за это я его и люблю, но всё-таки. Я узнала у Сэмюеля, что он собирается выходить в восемь. Ты пойдёшь с ним и вместе с вами будет Эдвард.

Вот и реализовался один страхов. Эдвард — глава охраны семьи. То, что он будет весь вечер ходить за ней очень опасно, тогда не получится остаться наедине с Дереком. Тем более она собиралась с ним встретиться на пол часа раньше. Если она хотя бы на минуту покинет его взор, то о последствиях стоит только догадываться. Анна нервно сглотнула, не в силах придумать ответ.

— Я знаю, что там ты собираешься встретиться со своим… молодым человеком. — Ганриетта продолжила разговор, скрестив руки на груди. — Ты можешь с ним встретиться.

Юная леди уже ожидает всеми ненавистное «но». Пауза в несколько секунд длилась целую вечность.

— Но только для того, чтобы сказать ему, что между вами всё кончено.

От слов родной матери мир сразу же рухнул в глазах девушки. Она так сильно хотела поговорить со своим возлюбленным, провести с ним как можно больше времени, пока смерть, которая возможна уже совсем скоро, не разлучит их. На глазах наворачивались слёзы. Девушка опустила голову и тихо произнесла, смирившись с тем, что матери перечить бесполезно:

— Можно нам хотя бы провести время до кровавой луны? После этого, если мы выживем, клянусь, я…брошу его. — последние слова давались с трудом. Она не любит врать, но больше всего не любит врать себе. Для неё самой эти слова прозвучали, как будто последние желание перед смертью. Как будто смерилась, что на город могут в этот раз напасть. Или она молилась, чтобы они напали…

— Прости, девочка моя, но чем раньше закончатся эти бессмысленные отношения, тем лучше для тебя.