Изумрудное оперение Гаруды (Индонезия, записки)

Португальский миссионер с этим именем в первые десятилетия XVI века много ездил по Юго-Восточной Азии, умер в 1552 году где-то близ южных берегов Китая и был похоронен в Гоа, в Индии. Позднее Ватикан причислил его к немногочисленному семейству «святых апостолов Востока». Сейчас из всех пионеров — проповедников христианства в странах Южных морей он пользуется наибольшим поклонением. Несколько квадратных метров в глубине бывшего храма Богородицы в Малакке, которые послужили ему временной могилой на последнем пути в Гоа,— место паломничества последователей Христовой веры не только из Малайзии, но и из соседних Сингапура и Индонезии.

Период колониальных завоеваний «во имя короля и во славу креста» открылся морскими экспедициями, организованными португальским принцем Генрихом Мореплавателем в начале XV века. «Великий принц Энрике, сын Жуана I, короля португальского, решил предпринять исследование дотоле неизведанных областей... проложить путь к отдаленным странам Востока» — так записано на мемориальной доске в честь инфанта на портале Сагриша (мыс Сан-Висенте), где Генрих основал «школу космографии, астрономическую обсерваторию и морской арсенал». Немецкий хронист того времени сообщает: инфант, который вопреки своему прозвищу ни разу не выходил в море, решил «исследовать дальние земли потому, что узнал — туда мавры отправляются за золотом».

Превратить бедную Португалию в мировую державу, сделать ее хозяйкой океанских просторов, обширных колоний, монополизировать торговлю восточными товарами, приобщить прозябающие в идолопоклонническом невежестве народы к учению Христа — это переплетение политических амбиций, экономического расчета, религиозных надежд было двигателем эпохи Великих географических открытий и колониальных войн. Мечта Генриха Мореплавателя обогнуть Африку и проникнуть в страны Южных морей сбылась после его смерти. В 1509 году из Гоа в Малакку прибыли пять португальских кораблей под командованием Лопеза де Секвейры. Жители с возгласами «Смотрите, белые бенгальцы!» радушно встретили гостей, наивно щупали их кожаные одежды, дергали за бороды.

Султан Махмуд Шах принял пришельцев со всеми полагающимися иностранному посольству почестями. Но потом, под влиянием уговоров индийских купцов, решил напасть на иноземцев. Купцы уже знали о вероломстве этих не признающих обрезания бородачей: куда бы они ни приплывали, после лживых заверений в мирной торговле предательски переходили к грабежу и насилиям.

Предупрежденный де Секвейра вовремя выбрал якоря и развернул паруса под спасительный ветер. Среди тех, кто предупредил капитана о готовящемся нападении,— еще неизвестный 24-летний матрос Магеллан. Через десять лет он, уже в чине адмирала, возглавит первое кругосветное путешествие. Но в 1509 году он спасался бегством из Малаккской бухты. Два десятка матросов, что беспечно сошли на берег, остались в руках малайцев.

Вызволить их, а заодно и взять Малакку было поручено губернатору Гоа Алфонсо д'Альбукерку. В июле 1511 года он ввел в бухту порта 18 кораблей с более чем тысячью солдат. Из записки, тайно переправленной узниками, узнал, что ключом к овладению столицей мусульманской империи, сверкающей на солнце развешанными по стенам дворцов зеркалами, является мост, перекинутый в полумиле от устья реки. Мост стоит и сейчас. С него хорошо просматриваются принимающие теперь только маленькие плоскодонные баржи причалы и уходящая в глубь городских кварталов обмелевшая река, облепленная по берегам роем деревянных хижин. Понадобилось шесть недель, чтобы сломить сопротивление малайцев. Из «Малайских анналов» известно, что корабельный огонь был настолько интенсивен, что «ядра сыпались как дождь», а грохот мушкетов напоминал «треск обжариваемых на сковороде орехов». При взятии Малакки, писал позднее сын губернатора, «все мусульмане, женщины и дети, были преданы мечу». Султан бежал на юг полуострова, разбежалось и его наемное яванское войско.

В результате этой победы Португалия стала королевой морей от Гибралтара до Малакки. Папа закатил в Риме такой пышный благодарственный молебен, что хронисты не преминули отметить его как «вызвавший ликование несметной толпы». Инфант Энрике еще накануне первых морских экспедиций выхлопотал у главы церкви буллу, по которой все земли, острова и моря, будучи открытыми, становились вечным владением «наихристианнейшего португальского короля». Одной бумажкой судьба миллионов жителей свободных стран вручалась чужеземному монарху.

Окрыленные успехом под Малаккой, португальцы ринулись дальше на восток. Их цель — отыскать вожделенные «Острова пряностей». Покоренный и сожженный дотла город был только ключом к замку на сокровищнице тропиков.