Изумрудное пламя

— Все, заткнитесь, — рявкнула мама своим сержантским голосом.

На кухне наступило молчание, как в могиле.

Она повернулась ко мне.

— Объясни.

— Линус Смотритель Техаса, я его заместитель, мы расследуем магические угрозы человечеству от имени Национальной Ассамблеи, и мы не можем говорить об этом, иначе Национальная Ассамблея сбросит нас с орбиты.

— О чем он только думал? — Коннор с трудом сдерживал ярость. — За первые десять лет смертность среди Смотрителей достигает семидесяти пяти процентов. Я ему отказал. Почему ты согласилась?

— Я не могу тебе сказать.

— И давно ты этим занимаешься? — спросил Коннор.

— Шесть месяцев. Не нужно так все драматизировать. Я жива, я хорошо справляюсь со своей работой, и однажды я стану Смотрителем Техаса.

— Ты можешь отказаться? — спросила бабуля Фрида.

— Нет. Кроме того, я не хочу уходить.

Бабуля внимательно посмотрела на меня.

— Тебе нравится?

Передо мной мелькнула братская могила.

— Не всегда. Но это необходимо. И это важно.

Бабуля Фрида усмехнулась.

— Тогда занимайся этим и не слушай их.

— Все не так просто, — сказала мама.

— Да, — бабуля Фрида посмотрела на Алессандро. — Ты собираешься остаться и помогать ей?

— Да.

Коннор открыл рот, выражение его лица было суровым. Невада накрыла своими пальцами его руку.

— Тебе не удастся ее отговорить. Она защищает нас.

Коннор нахмурился.

— Я объясню позже, — сказала она.

Арабелла щелкнула пальцами.

— Так вот откуда берутся деньги. Мне было интересно, почему у нас вдруг стало столько денег.

— О чем ты? — спросил Леон, внезапно разволновавшийся.

— Мы зарабатываем в три раза больше, чем раньше, — сказала Арабелла.

Леон показал мне большой палец.

— Так вот почему, — сказал Берн.

— Что «почему»? — спросила его Руна.

— Почему он на все отвечает «да».

Руна ждала.

— Когда нам что-то нужно, ответ всегда «да», — пояснил Берн. — Да — новым датчикам и системе камер. — Он посмотрел на Леона. — Да — новой винтовке «Хоук-7» и новой машине. — Он посмотрел на Патрицию. — Дополнительному персоналу и модернизированным жилетам, да. Нам достаются все эти игрушки, колокольчики и свистульки, потому что она заместитель Смотрителя и зарабатывает для нас деньги.

— Ладно. — Мама скрестила руки на груди. — Данная информация не покинет эту комнату. Вы не знаете, что она заместитель Смотрителя, вы не знаете, кто такой Смотритель, и вы считаете, что Линус старый друг семьи. На этом все.

Мама ждала. Никто ничего не сказал.

— Мне нужно подтверждение этому в виде «да, мам».

— Да, мам, — хором ответили мы. Даже Патриция и Регина сказали это.

Мама уставилась на Руну своим снайперским взглядом.

— Ты хочешь стать частью этой семьи?

Руна кивнула.

— Тогда держи рот на замке. Свободны.

Мы еще раз проверили меры безопасности. Потихоньку кухня опустела. Бабуля Фрида все-таки решила прилечь. Леон ушел, Арабелла тоже, Берн и Руна последовали за ним. Патриция и Регина тоже ушли. У Патриции был расчетливый взгляд, который означал, что она перестраивала наши меры безопасности в своей голове.

Толпа на кухне сократилась до мамы, Коннора и Невады, Алессандро и меня.

— Ты понимаешь, что делаешь? — спросила меня мама.

— Да.

Мама вздохнула.

— Я не знаю, как с тобой разговаривать, Каталина. Я всегда знаю, когда твои сестры что-то скрывают от меня. Ни одна из них не хороша в этом, и в конце концов все вскрывается. Ты скрывала это от меня полгода, а я и понятия не имела.

Я подняла голову.

— Ты скрывала от нас Викторию Тремейн всю нашу жизнь, и никто из нас даже не догадывался. Значит, я такая же, как ты.

— Вот это меня и пугает. — Мама покачала головой. — Если у тебя будут неприятности, ты мне расскажешь?

— Я постараюсь.

Мама снова вздохнула.

Невада повернулась ко мне, нежно гладя себя по животу.

— Я должна перед тобой извиниться.

— Нет.

— Да. Когда меня приперли к стенке, я приняла ужасное решение. Нет никакого способа расставить все по местам. В то время это был единственный способ сохранить будущее Дома Бейлор.

— Это была моя вина, — сказал Коннор. — Я должен был найти Меррита.

— Мы должны были найти Меррита, — сказала Невада. — Каталина, ты же знаешь, как ты важна для меня. Я ненавижу то, что заставила тебя думать, будто я злюсь на тебя, и что ты каким-то образом предала меня. Я плохо соображала. Болезнь была настоящей, коллапс был настоящим, и это было лучшее, что мог придумать мой измученный мозг. Я пожалела об этом в тот момент, когда начала это делать. Это съедало меня изнутри. Я хотела объяснить тебе все, но в течение большей части следующего года я беспокоилась, что это каким-то образом всплывет. Это не давало мне уснуть. В конце концов я решила это похоронить, и попытаться рассказать тебе об этом.

— Я помню, — сказала я ей. — Ты начала объяснять мне, что Коннора обвинили в торговле людьми, но не закончила, потому что дом Феррер выстрелил ракетой в ваш дом.

— Потом был «Белый ящик» и «Гиперион». Всегда что-то было. А потом появился Алессандро.

Она взглянула на Алессандро, который бесстрастно стоял рядом со мной.

— К тому моменту я уже рассказала маме, — сказала Невада. — Я должна была кому-то рассказать.