Изумрудное пламя

Джоанна тяжело вздохнула, проглотив последний кусочек вкусного ужина, поданного Эдной Флетчер в общей комнате внизу. Хозяйка превзошла себя, приготовив тающих во рту розовых цыплят, сочных угрей, булочки с кремом. К тому же она поставила на стол добрый эль. Кроме Ричарда и Джоанны, тут были еще дородный торговец и его краснолицая жена, но они отужинали гораздо раньше молодых влюбленных, и миссис Флетчер с мальчишкой-слугой отошли подальше, однако остались в комнате на случай, если высокородным гостям понадобится еще что-нибудь.

Час пробил. Больше Джоанна не могла ждать. Или Ричард скажет ей правду о смерти Алисии, или придется в одиночестве отправляться в Уиллоуби.

– Что вас заботит, дорогая? Вы чего-то боитесь?

«Ну вот. Самое время. Господи, хоть бы все осталось, как есть».

– Ричард, любимый, я... если ты будешь моим мужем, я думаю... У нас не должно быть тайн друг от друга.

– Если?

– Я хочу стать твоей женой... Хочу больше всего на свете! – поторопилась успокоить его Джоанна, с ужасом поняв, что нечаянно причинила ему боль. – Но есть одна вещь, которую я должна знать.

Он напрягся в ожидании известного ему вопроса, и взгляд у него стал непроницаемым.

– Или вы не будете моей женой? – он проговорил это ледяным тоном.

– Да нет, нет же! Я совсем не то хотела сказать! Я больше не думаю, что вы... что из-за вас Алисия умерла. Просто я не все знаю и хочу, чтобы вы мне рассказали.

У него заныло сердце. Он как чувствовал, что Джоанна рано или поздно припомнит ту ночь в Виндзоре, и проклинал себя за сорвавшиеся с губ слова, которые втемяшились ей в голову. Да как же он скажет ей правду, если из-за этой правды она потеряет покой и их счастье навсегда будет омрачено? Церковь говорит, что люди, совершившие то, что совершила Алисия, обречены на вечные муки. Нет, только не это!

Церковь учит еще, что мужчина – господин женщины и поэтому должен руководить ею и решать за нее, что хорошо и что плохо... даже бить в назидание, если требуется. Поднять руку на Джоанну? Этого он никогда не позволит себе. Но он должен быть тверд с нею, чтобы ее же уберечь от несчастья.

И он солгал, считая, что поступает во благо.

– Джоанна, вы ошибаетесь. Наверно, вы неправильно меня поняли. Вам известно все о том, что случилось. Ваша сестра умерла в преждевременных родах вместе с ребенком, отцом которого был я. Мы оба согрешили. Она поплатилась за это жизнью, а я принял участие в крестовом походе и год пробыл заложником у султана.

– Я люблю вас, Ричард, и я вам не верю. Есть еще что-то, о чем вы не хотите мне сказать.

Было бы это при других обстоятельствах, и Ричард не остался бы равнодушен к тому, как она упрямо выставила подбородок и полыхнула в него изумрудным огнем. Маленькая Джоанна пойдет войной на весь мир, если будет считать, что правда на ее стороне!

Ради нее самой Ричард решил быть жестоким.

– Джоанна, вы не должны торговать своей любовью... или своим телом... ради того... В общем, я не считаю, что вам надо это знать. Забудьте об этом. Все. Я больше ничего не желаю слышать.

Ричард сразу понял, что зашел слишком далеко, потому что Джоанна побледнела и отшатнулась, словно он ее ударил.

– Прошу прощения, милорд, – крикнула она и вылетела из комнаты.

Несколько минут Ричард помедлил, боясь, однако, что Джоанна оставит «Трех ангелов» и переберется к другим паломникам... А там вернется к своему жениху.

Однако когда он вошел в комнату, она не металась, собирая вещи, как он думал, а тихо сидела возле окна, глядя на улицу, и одинокая слеза катилась у нее по бледной щеке.

Он стоял на пороге, беспомощно опустив руки, и глядел на нее, не зная, что сказать.

– Вы думаете, что я любила вас ради вашей тайны, – укоризненно сказала Джоанна, не поворачивая головы.

– О нет! Нет! Я... Любимая, я прошу прощения, – внезапно охрипшим голосом проговорил он. – Я вовсе не это хотел сказать. Я знаю, что вы меня любите. Ну, прости меня, любимая!

– Конечно, я вас прощаю! – воскликнула Джоанна и, рыдая, бросилась в его объятия.

Прошло много времени, прежде чем Джоанна успокоилась. Ричард обнимал ее, гладил каштановые волосы, шептал ласковые слова и в конце концов предложил платок вытереть нос. В комнате было уже совсем темно, когда он сказал, что, пожалуй, им пора в постель.

Джоанна лежала в его объятиях на просторной мягкой кровати и слушала, как бьется его сердце. Он уже давно спал, а ей сон не шел в глаза.

Итак, решено. Ричард не сказал ей правду об Алисии, и, значит, у нее нет выбора. Ей так не хотелось бросать его ради поездки в Уиллоуби, что она даже подумала, а не попросить ли его поехать с ней вместе, и сама же возразила себе, что если он не хочет ей ничего говорить, то и не захочет сопровождать ее в Уиллоуби, где она все равно до всего допытается. Он может даже помешать ей. Нет, ехать надо одной.